Премьера, если можно так выразиться, в двойном смысле. В одном, традиционном - первый показ нового спектакля. В другом - ещё и первая встреча с творчеством авторов, чьи произведения никогда не шли на щепкинской сцене. Что само по себе таит некую дополнительную интригу.

Ведь зрители, собираясь на спектакль, не имеют никакого представления даже о сюжете пьесы, которую вместе с белгородскими артистами по-своему прочли молодой талантливый режиссёр-постановщик Урсула МАКАРОВА и художник-сценограф Андрей КЛИМОВ. Один из самых ярких и неподражаемых в современном российском театре. Спектакли в его оформлении с огромным успехом идут по всей стране и за рубежом.
В том числе и на сцене Белгородской драмы, с которой художника связывает многолетнее творческое содружество. Достаточно вспомнить лишь некоторые его работы: «Как важно быть серьёзным», «Царская охота», «Двенадцатая ночь», «Кабаре «Кармэн»… Как будто всплывают из подсознания размытые временем кадры немых сентиментально-наивных фильмов или видения старинных драгоценных витражей, где изысканная образная условность всецело подчиняется непреходящим законам красоты и гармонии. Тем интереснее ждать, какое же образное решение нашёл этот замечательный художник для спектакля, рассказывающего не о событиях давно минувших дней, а о том, что происходит в нашей сегодняшней жизни.
Но и имя режиссёра Урсулы Макаровой хорошо знакомо белгородским театралам. Вот уже несколько лет поставленные ею спектакли: «Жан и Беатриса», «Горя бояться - счастья не видать», «Антигона» не сходят со щепкинской сцены.
Корреспондет «Белгородских известий» Ольга ИСТОМИНА встретилась с Урсулой МАКАРОВОЙ и задала несколько вопросов.

- Несколько лет назад, когда я впервые увидела вас в нашем театре, не могла поверить, что вы - режиссёр. В режиссуру ведь не берут со школьной скамьи. Да и профессия - преимущественно мужская. И вдруг такая молодая, почти юная, прелестная женщина…

- Да, я была тогда ещё студенткой, а на режиссёрских курсах и в самом деле учатся те, кто имеет диплом о высшем образовании или какую-то профессию, жизненный опыт. Но наш курс был самым молодым режиссёрским курсом в истории ГИТИСа. Одному из моих сокурсников было 18 лет, мне - 20... А конкурс 450 человек на место! И я, подавая документы, не питала ни малейших иллюзий, что меня возьмут. Да ещё кто, Сергей Женовач - известный режиссёр, педагог, человек-легенда… Даже мечтать о таком счастье не могла. Просто хотела посмотреть, как и что, набраться опыта. Думала, что поступать придётся ещё и ещё. Но Сергей Васильевич что-то сумел разглядеть в нас. И, как показало время, не ошибся. В том смысле, что после окончания института в режиссёрской профессии, к сожалению, остаётся, как говорится полтора-два человека. Мои однокурсники остались все. Возглавляют театры в разных городах страны или, будучи свободными художниками, ставят спектакли на разных сценах.

- Вы тоже работали во многих театрах?

- Да, пока всё складывается так, что я постоянно востребована как режиссёр. Недавно вернулась из Южно-Сахалинска, сразу после Белгорода поеду в Саранск. Мои спектакли шли в Рязани, Твери, Таллине, Москве… Но сколько бы театров ни было в моей жизни, Белгородский драматический останется особенным. Он никогда не будет стоять в общем ряду. Дело в том, что именно здесь я поставила свой дипломный спектакль «Жан и Беатриса» по пьесе драматурга из Канады Кароль Оррешетт. На тот момент мне, конечно, было бы проще осуществить эту постановку в Рязани. Мой папа всю жизнь работает в Рязанском театре, я сама выросла за его кулисами, хорошо знаю труппу, возможности технических цехов. Но как раз потому, что папа уважаемый в театральной среде человек, что сама выросла там, делать дипломный спектакль в Рязани я категорически не хотела.

- Но почему?

- Не хотела, чтобы меня заподозрили в семейственности, в том, что ради меня пошли «на поддавки». Я хотела быть на равных с моими сокурсниками и сделать работу честно и по-взрослому. Но ведь не каждый театр согласится доверить постановку студентке. Спасибо московскому художнику Юрию Викторовичу Доломанову, который порекомендовал меня в Белгородскую драму. Спасибо художественному руководителю театра Виктору Ивановичу Слободчуку и заведующей литературно-драматургической частью Людмиле Валентиновне Кондратьевой, поверившим в меня. Спасибо артистам, занятым в пьесе.

Было страшно, было трудно. Но всё получилось. Этот спектакль одобрили педагоги из ГИТИСа и прежде всего наш мастер, профессор Сергей Васильевич Женовач, который был и остаётся для меня непререкаемым авторитетом. Ведь насколько он мягок в общении, настолько строг как педагог и режиссёр. Он не признаёт ни компромиссов, ни полумер, когда речь идёт о профессии. За «Жана и Беатрису» я получила пятёрку, что дало право на красный диплом. А позже, когда щепкинцы показали эту работу в Москве на фестивале камерных спектаклей, я услышала добрые слова и от столичных критиков. Для начинающего режиссёра это особенно важно. Но, пожалуй, ещё важнее, что спектакль интересен зрителю, поскольку остаётся в репертуаре театра уже седьмой сезон. Как мне сказали, дольше идёт только «Ханума».

- Но и на «Антигону» Жана Ануя, которая на щепкинской сцене третий год, билетов по-прежнему не достать. Многие, кстати, обращают внимание не только на неожиданный финал, который вы придумали для этой трагедии, но и на то, как органично звучат в любовных сценах диалоги Антигоны и Гемона на французском языке, а прежде всего на неожиданное прочтение самой пьесы. Долгие годы она воспринималась чуть ли не как антифашистский, антитоталитарный манифест, а вы, не нарушив сюжетной канвы, целостности текста, сумели «раскопать» в ней антилиберальную сущность. Выходишь после спектакля в раздумьях: а так ли уж права в своём фанатичном упрямстве Антигона и кто такой царь Креон: безжалостный тиран и душегуб или мудрый правитель, вынужденный идти на непопулярные меры, чтобы навести порядок в охваченной смутой и гражданским противостоянием государстве?

- Я вообще стараюсь избегать каких-либо прямолинейных решений в своих спектаклях, тем более навязывать зрителю собственные симпатии или антипатии. Может быть, это покажется странным, но мне нравится, когда зритель видит совсем не то, что я хотела сказать. Открывает что-то своё, спорит, даже ругает. Не примитивно, конечно. Если ругает, значит, зацепило. Хуже, если оставило равнодушным.

Не люблю загадывать, но хочется надеяться, что и «Портрет» не будет принят театральной публикой совсем уж однозначно. Разумеется, это не Жан Ануй, но ведь нельзя «кормить» зрителя только классикой и классикой. Тем более предлагать одну трагедию за другой. Это и для актёров - невероятное эмоциональное испытание. После «Антигоны» мне хотелось сделать с ними что-нибудь более лёгкое, мелодраму, например. И когда театр предложил пьесу «Портрет», я сразу согласилась. В ней много смешного и грустного, интригующего и трогательного, а главное - очень узнаваемого из нашей сегодняшней жизни. Но есть и извечный конфликт «отцов и детей», извечный спор о ценностях духовных и материальных.

События происходят в старой петербургской квартире, где живёт семья, коренной петербурженки, «дамы из бывших» Серафимы Сергеевны. Дом полон людей, но все спешат, суетятся, занимаются своими проблемами, а ей даже поговорить не с кем. Разве что со старинными часами или любимым портретом. Тем самым, что окажется причиной противостояния между Серафимой Сергеевной, которая встанет на защиту фамильной реликвии, домашнего очага, семейных традиций, и её невесткой Татьяной - деловой продвинутой женщиной, готовой пойти на всё ради продажи старинного портрета, который стоит невероятных денег. Ведь это даст ей возможность изменить свою жизнь. Две женщины - два мира, нравственно несовместимые. Но у каждой своя правда жизни. Правда Серафимы Сергеевны, казалось бы, не подлежит сомнению. Но и Татьяну, наверное, можно в чём-то понять. Она устала зарабатывать деньги, содержать семью, решать бесконечные бытовые проблемы, ссориться с беспутным мужем. В общем, всё как в нашей жизни…

- А кто из артистов занят в «Портрете», и как вам с ними работалось?

- Замечательно! С Анной Лего и Александром Белояровым мы познакомились, когда я ставила детский спектакль «Горя бояться - счастья не видать» по сказке Самуила Маршака, с Андреем Зотовым и Михаилом Новичихиным - на «Антигоне». А вот с заслуженной артисткой Ириной Драпкиной и Юлией Волковой я работала впервые. И о каждом исполнителе, исполнительнице у меня только самые тёплые слова. И всё-таки об Ирине Залмановне, исполнительнице роли главной героини - Серафимы Сергеевны, - хотелось бы сказать особо. И не только потому, что она талантливая, необыкновенно тонкая актриса, воспитанная великой МХАТовской школой. Всегда собранная, готовая к работе, к экспериментам, внимательная к партнёрам…

Так бы продолжала и продолжала. Но может быть, для этой пьесы ещё важнее, что ей не пришлось вживаться в роль старой петербурженки. Она сама плоть от плоти Ленинграда-Петербурга. Родилась и выросла в историческом центре этого удивительного города, а «дамы из бывших» окружали её с детства. И как чувствовали все мы её «питерскую породу», как слушали рассказы о старой питерской интеллигенции. Редкий случай, когда роль и судьба совпали.

- Будем надеяться, что за «Портретом» последует ещё не одна ваша новая работа на щепкинской сцене…

- …Мне бы тоже очень хотелось на это надеяться. Ведь я очень люблю и Белгород, и Белгородский драматический театр, и белгородского зрителя.