Однажды, в одно совсем не прекрасное, но раннее утро, у меня зазвонил телефон.
- Алло? - сказал в трубке женский голос.
- Да? - ответил я.
- Михаил Николаевич Скорых?
- Нет, - говорю. - Вы ошиблись номером.
- Не может быть! - уверяет меня любящая ранние подъёмы женщина. - Это из «Хоум Кредит энд Финанс Банк» вас беспокоят. Вы - Михаил Николаевич Скорых?
- Нет, - опять отвечаю, - я Стопичев Алексей Александрович.
- А кем вы приходитесь Михаилу Николаевичу?
- Никем, - говорю, - такого даже не знаю. И телефон на меня зарегистрирован. Так что извините, ничем помочь не могу.
После чего, естественно, повесил трубку.
Однако на следующее утро телефон зазвонил вновь. И опять женский голос потребовал Михаила Николаевича. Я опять ответил, что его не знаю. И опять она усомнилась в моих словах.
- Вы что, в конце концов, издеваетесь? - спросил я. - Или это розыгрыш чей-то дурацкий? Вы понимаете, что это мой телефон и никакого Скорых я знать не знаю!
- Тогда вы должны прийти к нам в офис и написать заявление. И предоставить нам документы, что это именно ваш номер телефона.
- Это почему же я вам на свой личный номер телефона ещё и информацию должен предоставить? У вас что, службы безопасности нету?
- Есть, - чеканит сотрудник «Хоум Кредит энд Финанс Банк». - Но вы должны подъехать и предоставить информацию.
- Ничего я вам не должен! - возмутился я. - С ваших же слов вам должен какой-то Михаил Николаевич. А я к нему никакого отношения не имею!
Ну и трубку бросил в очередной раз.
Следующие две недели трубку по утрам брала моя жена. А маленькая дочь просыпалась от телефонных звонков и громко плакала. Специалисты же «Хоум Кредит энд Финанс Банк» решили разнообразить издевательства над моей семьёй и стали звонить ещё и вечером.
Первую неделю я стоически пытался объяснить им, что никаких кредитов никогда в жизни не брал, а теперь никогда и не возьму. Тем более - в их банке. Вторую неделю я стал отшучиваться. Однако ни шутки, ни серьёзный разговор ни к чему не привели. Тогда я позвонил директору банка, объяснил ситуацию и сказал, что подам на них в суд.
- Это ваше право, - спокойно ответил мне директор.
- И в газету про вас напишу, - мстительно добавил я.
- И это тоже ваше право, - невозмутимо ответил директор. Правда, потом он пообещал, что мой телефон из рассылки уберут. Но то ли директор там ничего не решает, то ли он просто соврал, однако позвонили опять. Трубку на этот раз взяла жена, и её обвинили в том, что она укрывает Михаила Николаевича…
За два месяца я поменял три телефонных аппарата, так как в бешенстве бил ни в чём не повинную технику о стену. Выпил два пузырька валерьянки. Стал вздрагивать от малейшего шума. Моя семья от меня не отставала. Наконец, я не выдержал телефонного издевательства и отправил жену с дочкой к тёще, а сам остался в пустой квартире отражать атаки работников «Хоум Кредит энд Финанс Банк». Я стал грубым и вспыльчивым, и те, кто меня раньше знал, сейчас, встретив на улице, опасливо обходят стороной.
Банковские работники при этом продолжают требовать от меня, чтобы я пришёл к ним в офис со всеми документами. Но я не хочу предоставлять банку, которому не доверяю, свою персональную информацию. Потому что не знаю, как ею воспользуются эти граждане. Если они с одним моим телефонным номером умудрились в течение двух месяцев мне жизнь портить, то что же со мною будет, если они ещё и мои документы получат? Где гарантия, что служащие, которые даже не могут проверить, на кого именно телефонный номер зарегистрирован, по моим документам кому-нибудь кредит не выдадут миллионов на несколько? А я потом отвечай…
Я уже и не знаю, как спастись от этой телефонной напасти… Если бы кто-то залез мне в голову, то ужаснулся бы тому, что я мечтаю сотворить с назойливыми банкирами. Самый безобидный проект: узнать номера их домашних телефонов и без устали терроризировать их днём и ночью, чтобы они на своей шкуре испытали всё то, что испытал я со своей семьёй...