Виктор Петрович вовсе не боялся Лёньки. Даже больше того - презирал. На нём хоть и вправду клейма негде поставить - всю жизнь по тюрьмам и лагерям пошатался, но ведь воришка-то мелкий! Алкоголик. Нутро требует выпивки, а работать не способен. Идёт воровать. Украл - поймали - посадили. Отсидел, вернулся, запил - украл... Сиделец тот ещё, но не воин, жидковат...

 Вот потому Виктор Петрович и вышел во двор к вызвавшему его "покалякать" Лёньке. Как сильный и уверенный в себе мужчина, много каких сявок повидавший на своём веку, строго велел хорошо подвыпившему Лёньке уйти со двора и больше никогда в это место не возвращаться. Без особой злобы, можно даже сказать: будто отмахнулся от назойливой мухи. В доме ждала незаконченная работа, а его отрывают на какие-то воровские разборки. Но отмахнулся Виктор Петрович зря. Ещё и наставительную фразу не успел закончить, как грохнул выстрел. В упор! Метра два его отделяло от Лёньки... Из обреза ружья шестнадцатого калибра - дробью. Она прошила насквозь брюшную полость Виктора Петровича. Сгоряча он ничего не почувствовал, кроме удара в живот. Ни слова не говоря, развернулся и направился в дом. Зашёл. Лёг на диван. Попросил ребятишек и свою сожительницу вызвать "скорую помощь". А остервеневший после первого выстрела Лёнька рвался в дверь дома с воплями "Пустите, я его добью!" Дверь закрыли на засов, но он вышиб окно и вскочил в комнату, где лежал в ожидании "скорой" Виктор Петрович. Прицелился и второй раз, но за миг до того, как он ещё раз нажал на курок, к нему метнулся ставший свидетелем этой дикой сцены сынишка сожительницы. Схватился двумя руками за обрез ствола ружья, нажал на него, пригнул книзу - дробь вместе с оглушительным выстрелом вздыбила пол дома... После этого обрез у "стрелка" отобрали, его самого связали...

Позже врачи будут удивляться тому, как выжил Виктор Петрович с продырявленными жизненно важными органами: почкой и кишечником. Спасли его от неминуемой смерти умелые действия борисовских врачей и чудо!

Борисовский районный суд вынес приговор по этому уголовному делу. Дотошно разобрались во всех довольно запутанных его перипетиях. Признали виновным "стрелка" по нескольким статьям Уголовного кодекса (незаконное хранение оружия, боеприпасов, покушение на убийство...) и назначили наказание по совокупности преступлений в виде лишения свободы на срок 8 лет в исправительной колонии строгого режима. Приговор вступил в законную силу. Злодей наказан. Суд выполнил свою миссию - дал юридическую оценку событию, сформулировал всё точно и однозначно. Определил меру наказания преступнику...

Но что-то незаконченное есть в этом чисто уголовном деле. Читаешь его, и цепляет за душу некая недосказанность. Всё как и должно быть в нормальном уголовном деле: есть до деталей изученные ситуации, выявленные мотивы поступков, действий... Всё есть, но чего-то не хватает...
Долго меня мучила эта "заноза". Потом разобрался: суд не даёт оценки действиям или бездействию людей, фигурирующих в деле на втором плане, но явившихся скрытыми "пружинами" произошедшего. Один или два раза в приговоре мелькнуло слово "ревность", однако оно как-то затерялось в многочисленных эпизодах, не вышло на первый план. Если хотите - не состоялся тогда моральный суд над широко распространённым и обсуждаемым мною явлением. Разумеется, это уже выходит за рамки компетенции суда. Оттого и беру на себя смелость если и не выступать в роли "морального судьи", то хотя бы обозначить портрет человека, дёргавшего за нитки "марионеток", ставших главными героями этой жуткой истории. Впрочем, а почему бы и не устроить маленький "судный день"...

Нет, не самой попытке убийства, как таковой, а действиям "кукловода", столкнувшего лбами двух мужиков. Выступившего в его ипостаси явления, именуемого в народе - поиски "простого бабьего счастья" - шерше ля фам, говорят французы, ищите женщину.
Итак, как вы догадываетесь, уважаемые читатели, в этой драме есть третье действующее лицо. Женщина. Вполне конкретная, симпатичная с виду, нестарая, достойной профессии и специальности, побывавшая замужем, воспитывающая детей. В общем-то ничего особенного: одинокая и ищущая простого бабьего счастья - таких много в русских селеньях. И в этом нет ничего, что могло бы вызвать осуждение со стороны. Все его хотят, счастья...

Но вот каково оно? Что они подразумевают под этим словом? Чего хочет женщина?
Моя героиня, назовём её Лидия Петровна, вот уж сколько раз пыталась удержать в своих руках норовившую ускользнуть "синюю птицу". Но получалось как-то неловко, неудачно. Оттого и одинока. Лидия Петровна - приезжая, новенькая в небольшом сельце Борисовского района. Была замужем. Имеет детей. Нашла хорошую работу в селе. Познакомилась с мужчиной, который ей понравился - с Лёнькой. После недолгих встреч вместе с детьми перешла жить к нему, точнее, в дом его отца. Но очень быстро выяснилось, что её новый суженый из категории непутёвых. Работник и вовсе никудышный. Пьёт. И не просто пьёт - бесконечными запоями. Приворовывает - разумеется, на пропой. Кражи-то мелочные и вовсе бесхитростные, потому воришка очень скоро попался. И когда его посадили, Лидия Петровна вновь осталась одинокой. Жила с его отцом, ухаживала за ним...

А её пусть и небогатое хозяйство требовало мужской руки. Опять же для сыновей нужен был пример настоящего мужчины. Что-то делающего, к чему-то стремящегося, способного научить ребят. И Лидия Петровна сошлась с ещё одним односельчанином - Виктором Петровичем.
Мужчина он домовитый. В обращении незлобивый, обходительный. Из тех, про кого говорят: за ним - как за каменной стеной...

И стали они жить да поживать. Однако Лидия Петровна как-то узаконить отношения с этим человеком не спешила. Жила у него. Вместе вели хозяйство - не больше.

Вот тут-то, на мой взгляд, вполне резонно задать самый простой вопрос: что ей ещё надо? Покой в семье, уверенность, что он будет и завтра, что твои дети под приглядом, что самой тебе есть куда идти - тебя ждут с работы. Чего ещё-то?
Увы, женская душа...

Как только из тюрьмы возвратился её первый непутёвый сожитель - сломя голову кинулась к нему. Зачем? Видать, только с Лёнькой знавала то самое "настоящее" женское счастье. Неужто такой горячий любовник? Пусть и так. Но это лишь миг. Мимолётный, эгоистичный. Наваждение. Ведь с первого раза можно было понять, что нормально этот человек жить просто не умеет - не пьёт очень короткое время. Вот потому-то и столь крохотной оказывалась сладость первой встречи. Несмотря на все старания Лидии Петровны и клятвенные обещания Лёньки "завязать", он всё-таки запивал. Само собой, не работал. Воровал. Его опять ловили и садили...

А что же Лидия Петровна? Совершенно верно: нисколько не смущаясь, вновь шла к Виктору Петровичу - за каменную стену. Он принимал...

Приходил в очередной раз из тюрьмы Лёнька, перебиралась к нему - ловила короткое бабье счастье...

Вполне понятно, что такие отношения в конце концов вылились в стычку между двумя мужчинами Лидии Петровны. Надо заметить, что в тот злополучный день Виктор Петрович решил навсегда отшить соперника от своей сожительницы. А вот сама Лидия Петровна... Она металась меж двумя своими мужчинами, так и не приняла окончательного решения до самой роковой минуты. Знала, что Лёнька пришёл "калякать" с обрезом. Выходила к нему, даже пощупала под курткой обрез. Больше того, предупредила об этом Виктора Петровича. Но выбора так и не сделала.
Вот эти вихляния от "стены каменной" до "бабьего счастья" в конце концов и привели к трагедии. А иначе и быть не могло!
Лёнька, как мы знаем, ушёл на долгий срок. Виктор Петрович - чуть не погиб. На суде Лидия Петровна была и пострадавшей - Лёнька пригрозил и ей расправой, хотя по большей части выступала в качестве свидетельницы. А мне, честно говоря, очень бы хотелось увидеть её в качестве подсудимой. Понимаю, что и без её "участия" Лёнька не прекратил бы пьянствовать и шататься по тюрьмам и лагерям, но как знать...

Попади он в руки другой женщины, может, и вила бы из него верёвки, сделала бы человеком. Кто-то, возможно, вылечил бы и мягкотелость Виктора Петровича. Но Лидии Петровне было очень даже удобно меж двух своих мужиков...
Вот именно эту "вихлявость" я и осуждаю, порицаю, хотя вовсе не злобен, легко прощаю проступки, терпелив к слабостям, но не выношу этой бабьей глупости! Отчасти жажда моя суда людского над пресловутым "простым бабьим счастьем" была-таки немного утолена в том же Борисовском районе - неминуемое возмездие пришло. Правда судили не Лидию Петровну, а другую женщину. И по поводу совсем иного преступления. В Борисовке совершил убийство известный в определённых кругах рецидивист. А Юля была в том месте и в то время. Была вызвана в суд в качестве свидетеля. Но давать показания по уголовному делу не стала. Просто молчала и всё...

 Юлю предупреждали об ответственности за отказ от дачи показаний. С подсудимым у Юли не было никаких официальных отношений: не являлась она душегубу ни женой, ни родственницей, то бишь не имела законного права отказаться свидетельствовать. Говорят, Юля была с ним в тесных дружественных отношениях... Или даже - любовницей... Вот и стала перед выбором: дать показания против него, он непременно расценит это как предательство, не давать - привлекут к ответственности. И Юля в стремлении к возможному пресловутому бабьему счастью молчала в суде. Разбирательство шло тяжело, показания Юлии могли стать очень важным доказательством, изобличающим изверга, но не стали. Однако следствие нашло всё-таки другие доказательства, которые позволили суду воздать злодею по заслугам. Вполне логично, что "геройство" Юли не осталось без последствий. В отношении её возбуждено уголовное дело по статье "Отказ свидетеля от дачи показаний" и после расследования направлено в мировой суд Борисовского района. После изучения дела и представленных стороной обвинения доказательств суд пришёл к выводу о виновности Юлии. И она понесла заслуженное наказание...

Владимир САЕНКО.

Рис. Александра ГОНЧАРОВА