Это ржаное поле было таким засорённым, что агроном указал комбайнеру "идти по верхушкам", стараться срезать только колосья. За комбайном оставалась высокая, по пояс, сплошь зелёная стерня. Бригадир прислушался к просьбам мужиков, и урожайное на сорняки поле поделили на участки - косите на прокорм своих коров, пока не запахали.

Ранним июньским утром отец взял меня, одиннадцатилетнего, с собой на доставшийся нам, соток в двадцать, участок. Не успело ещё солнышко чуть приподняться над молодой лесопосадкой, а наш участок (единственный на поле) был уже выкошен вчистую, "под нуль". Между ровными, довольно пышными зелёными валками разнотравья вперемешку со стеблями ржи, проявились тёмные полосы оголённой земли-матушки. Только в одном месте, там, где коса (науки для) была доверена мне, получились некрасивые, лохматые огрехи. Впрочем, немного отдохнув, отец подточил косу и в две минуты зачистил все грехи, сотворённые мною.

Наказав мне запомнить свой участок, чтобы прийти сюда поворошить валки, отец вдруг повёл рукой и сказал: "Вот отсюда и во-он дотуда был наш надел. Семнадцать десятин...". Никогда до этого отец не говорил со мной о своей доколхозной "единоличной" жизни (в колхоз он вступил одним из последних в нашей деревне. Можно даже сказать, что и не сами "последние из могикан", а их "вступили", перекрыв все подступы к наделам колхозными полями, обложив неподъёмными налогами на землю и имевшуюся в хозяйстве рабочую и нерабочую живность). Мама рассказывала, как трудно расставался отец с лучшими во всей округе лошадьми. И вот однажды я подслушал спор отца с его приятелем, который утверждал, что коллективизация была ошибкой, что единоличники хозяйствовали куда лучше, чем колхозники (может, и говорил он всё это, чтобы "потрафить" отцу - одному из последних единоличников?). Спор этот состоялся ещё при жизни Сталина. Потому разговаривали с поглядыванием на окна, вполголоса.

Мне навсегда запомнился аргумент отца... в защиту коллективизации. "Зря ты так, Анисимович. Да, оно так, работали мы на своих наделах от зорьки до зорьки без роздыху. А всё ж, думаю, если б не сгуртовался народ в колхозы, вряд ли Россия с немцем справилась. Это по бумажкам только колхозное, значит, твоё - моё - наше. На самом деле - всё государственное. Вот и брало государство из колхозов всё, что было, для фронта. У единоличников взять было бы куда как трудней. Умудрялись же в гражданскую и от белых, и от красных, и от зелёных хлебушек припрятывать. А колхозное - всё на виду, потому, худо-бедно, хоть и не досыта, а фронт и заводы в тылу снабжались продуктами. Сами же колхозники огородами выжили. Нет, как хочешь, а я считаю, что коллективизация здорово помогла России устоять в тяжкий час".

На этом в споре, как я понимаю, и была поставлена точка. А дальше собеседники уже вместе ругали "палочную" систему оплаты труда в колхозе (за "палочки", то есть трудодни, колхозники практически ничего не получали, а потому и увиливали, по возможности, от работ), которая была оправдана в годы войны, но не находила понимания у людей в послевоенное время.

Немного, думаю, осталось сейчас на Руси тех, кто помнит, где были земельные наделы дедов-прадедов, да и колхозов ныне на всю страну раз-два и обчёлся. Закрытые и открытые акционерные общества, разумеется, сохранили многие "родимые пятна" бывших колхозов, но это далеко не одно и то же. И уж вовсе не похожи на них крупные агропромышленные холдинги, которые хоть и вобрали в себя забытые всеми десятины лоскутных наделов, перепаханных в тысячи га колхозных сельхозугодий, хоть и работают на селе, но уже на совершенно иной, индустриальной основе.

В известной в своё время Программе КПСС, которая намечала создание материально-технической базы коммунизма уже в восьмидесятые годы прошлого столетия, предусматривалось "стирание граней между городом и деревней". Амбициозная программа бывшей "руководящей и направляющей силы" провозгласившая, что "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме", на практике оказалась утопической. Нынешнее поколение народа Российской Федерации живёт в условиях рыночного реформирования, пока без классических "измов". Но грани между городом и деревней тем не менее не стираются даже, а "перепахиваются", как когда-то были распаханы межи единоличных наделов. Даже в знаменитом колхозе имени Фрунзе его прославленный председатель Василий Яковлевич Горин обеспечил своим колхозникам условия труда, быта и досуга, ни в чём не уступающие городским. Есть, конечно, определённая специфика в труде земледельцев, которые знают, что такое "страда деревенская", но она присутствует только в период сельхозкампаний (посевных, уборочных). Что уж тут говорить о таких гигантах, как, к примеру, агропромышленный холдинг "БЭЗРК-Белгранкорм", чьи производства (комбикормовое, птицеводство, свиноводство, молочно-товарные комплексы) насыщены электроникой, требующей от персонала солидной, на уровне ИТР, подготовки. А современные трактора, комбайны и другие сельхозагрегаты?! Так что, профессионально работать в подобных структурах это вам не операцию по переменному нажатию двух-трёх кнопок на каком-нибудь пресс-штамповочном станке выполнять.

Вконце прошлого года побывал я на восточном рубеже Шебекинского района, там, где он граничит с Волоконовским, в ЗАО "Восход". Это ЗАО - преемник колхоза имени Калинина, земли которого в своё время вобрали в себя и 17 десятин отца. После семилетки я четыре года отработал в том колхозе за всё те же пресловутые "палочки".

В самые эффективные по развалу российского села годы "реформирования" у руля хозяйства стоял Николай Петрович Артюхов, которому неимоверными усилиями удалось удержать "Восход" от заката. Самостоятельный, известный в районе человек, кавалер многих орденов СССР, Николай Петрович всячески противился попыткам лишить "Восход" самостоятельности, отказываясь от различного рода предложений, в том числе и довольно заманчивых. Почему, спрашивал я его, ведь сюда придут деньги, можно будет обновить технический парк, перевести животноводство на современные технологии, сделать его рентабельным...

- Инвестиции - дело хорошее, - отвечал Николай Петрович. - Можно было бы принять предложения одного инвестора, зарекомендовавшего себя как довольно надёжного. Да, сегодня этой компанией руководят люди добросовестные, хорошие хозяйственники, не забывающие и о социальной сфере. А если им на смену придут другие, такие как были в ряде хозяйств соседних районов, которым наплевать на людей с их проблемами?

Нет, пока хозяйство стоит на своих ногах, ни в какие такие структуры мы не пойдём. Здесь мои корни, здесь я всю жизнь работаю, здесь знаю каждого и меня каждый знает. Поэтому чувствую себя ответственным за каждого земляка. Знаю, кому и чем могу помочь, с кого и за что спросить. Мы же здесь все как одна большая семья...

На том и стоял Николай Петрович, пока не решил уйти на пенсию: возраст, да и здоровье стало пошаливать, "выходить из-под контроля".

Новый генеральный директор Алексей Сергеевич Кулик тоже со здешними корнями. И так же отстаивает право "Восхода" на самостоятельность.

- Несмотря на сложности, погодные сюрпризы, - рассказывает Алексей Сергеевич, - в 2006 году мы получили почти по 27 центнеров с гектара зерновых, по 21,5 центнера семян подсолнечника. Хорошо выручила нас сахарная свёкла, урожайность которой составила без малого 340 центнеров с гектара, а валовый сбор - 24726 тонн. За счёт растениеводства мы сохранили поголовье коров и думаем даже немного увеличить стадо, хотя молочное животноводство, к сожалению, для хозяйства убыточно.

- А национальный проект по развитию АПК как-то отразился на "Восходе"?

- А никак. Мы от него как бы в стороне остались. Даже кредит в Белгородском филиале "Россельхозбанка" не смогли получить. Возможно, потому, что на наше хозяйство уже давно "положил глаз" один очень солидный инвестор, который стал потихоньку скупать акции "Восхода".

- Время такое, Алексей Сергеевич, что, быть может, и лучше "под крыло" инвестора, тем более солидного? На "патриархальных" технологиях российскому АПК не удержаться, особенно когда мы войдём во Всемирную торговую организацию. А мы ведь уже, если верить Герману Грефу, почти в неё вступили.

- Большинство наших людей пока за самостоятельность хозяйства. Идти против их желания мы не имеем права. Не созрели мы, наверное, для "капитализма на селе". Для нас всё ещё человек не только "субъект, приносящий доход", а и просто человек. Односельчанин, однокашник, сосед, кум, свояк... Дед и бабушка, которые, работая за "палочки", закладывали фундамент, возводили на нём здание нынешнего "Восхода". Кем они будут для инвестора со стороны - колхозные пенсионеры?

Сегодня в ЗАО 280 человек работают, среднемесячная

зарплата - чуть больше четырёх с половиной тысяч рублей. Понятно, что с приходом инвестора появится новая техника, будут более высокие зарплаты, но и многие работники станут лишними.

Сдвойственным чувством вспоминаю беседу с Алексеем Сергеевичем, а затем и с "генералом в отставке" Николаем Петровичем Артюховым, к которому заехал в его скромный дом на чашку чая. Всплывают в памяти и "десятинные единоличники", и крохотные, до укрупнения, колхозы. И вроде бы понятно, что время не обратить вспять, что будущее АПК за мощными холдингами. Но к однозначному выводу на сей счёт никак не приду. В голову лезут разные несуразные, несвоевременные мысли, среди которых и навеянная цитатой из маодзедуновского цитатника: "Пусть расцветают сто цветов китайской революции". Почему бы нашему государству не поспособствовать тому, чтобы и "цветы", подобные ЗАО "Восход", не хирели, а расцветали? Холдинги, немногочисленные колхозы, фермерские, личные подсобные хозяйства... Разве в этом ряду не найдётся места акционерным обществам (преемникам колхозов-совхозов), которые могут существовать и развиваться самостоятельно?

Кто-то может сказать, что хозяйства, вроде "Восхода", это вчерашний день, эдакое "болото". И будет, в общем-то, прав. Однако и к реальным, без кавычек, природным болотам, как уже поняли многие, нельзя относиться с пренебрежением и поспешно рыть каналы для их осушения. Чтобы потом печалиться по поводу исчезнувших вовсе или обмелевших донельзя ручьёв, речушек, рек...

Мне, как и большинству земляков, по душе, вроде бы и незаметная, а на самом деле огромная и благодарная работа по возрождению и обустройству родников, колодцев, начатая несколько лет назад по инициативе губернатора Белгородчины Е.С.Савченко. Такую же работу, на мой взгляд, следует вести и в сельском хозяйстве. Пример ЗАО "Красненское" Яковлевского района (в котором мне довелось побывать в ноябре прошлого года) убедительно свидетельствует о том, что и в относительно небольшом хозяйстве можно сделать молочное животноводство высокорентабельным, прибыльным делом.

ЗАО "Восход", оставшееся как бы за рамками приоритетного национального проекта, конечно же, никакое не "болото". Скорее, это чуть заилившийся родник, который нуждается лишь в небольшой поддержке, чтобы превратиться в ещё один живой приток мощного продовольственного потока Белгородчины. Есть здесь потомственные хлеборобы, преданные крестьянскому делу, есть добрые, незапущенные земли. Словом, есть всё для "пути "Восхода" к зениту". Надо только поддержать его на этом пути, включить в реестр приоритетного национального проекта по развитию российского АПК, исходя из того, хотя бы, что формы хозяйствования нужны и важны разные.

Фёдор ХРУСТАЛЁВ