Сергей Викторович МУРАВЛЕНКО, войдя в кабинет, где стоит наш редакционный «гостевой диван», слегка поморщился: в воздухе попахивало табаком. Главный редактор «Белгородских известий» - заядлый курильщик. - А я недавно расстался с этой дурной привычкой, - сказал Сергей Муравленко. - Курить начал на первом курсе института, мне тогда 17 лет было. - Получается, больше сорока лет курили. И вот так сразу бросили? - удивился главный редактор.

- Знаете, все эти разговоры, что очень трудно бороться с пьянством, наркотиками, курением, - это самообман. Всё зависит от человека. Я себе сказал: всё, закончил! Если человек по-настоящему захочет - он сделает. А не захочет - найдёт сто отговорок. И вас призываю: бросайте курить!
Тут главный редактор убрал со стола сигареты, приоткрыл окно, Сергей Муравленко устроился на «гостевом диване», и началась беседа.
- Сергей Викторович, из окна тянет холодом. Вы не боитесь простудиться?
- Я не простужаюсь. Всё-таки больше тридцати лет проработал на Севере, испытал и пятидесятиградусные морозы, и бураны. Холод я очень легко переношу.
- А как попали на Север?
- Окончил в 1972 году Тюменский индустриальный институт, а тогда, в отличие от теперешних времён, выпускников направляли на производство. Меня направили в город Нижневартовск. Тогда начиналось освоение крупнейшего в России нефтяного месторождения Самотлор. Начал работать участковым геологом на нефтепромысле. С этого и началась моя карьера. Как работалось? Ну, конечно, с нынешними условиями не сравнить. Там не было дорог, даже в городе их не было. Ходили по городу в болотных сапогах. Практически вся Западная Сибирь - это болото. Приходилось отсыпать дороги, намывать и отсыпать грунты под будущие буровые установки, под города. Всё построено на отмывке. На буровые мы ездили на гусеничных вездеходах. Жили в вагончиках. Но был такой, знаете, мощный подъём. И я очень рад, что моя молодость прошла именно в тот период. Это было чудесно. Проблемы были, сложности очень большие были, но вся страна была нацелена на то, чтобы освоить Западную Сибирь. Когда я уже возглавил комсомольско-молодёжный коллектив, у меня ребята и девчонки были со всего Советского Союза, все национальности, очень приятно было работать.
- В Интернете есть несколько публикаций о вас. В одной из них сказано, что вы - сын знаменитого нефтяника Виктора Ивановича Муравленко. Чем ваш отец знаменит?
- Знаменит тем, что всю жизнь посвятил нефтяному делу. Окончил Грозненский нефтяной институт, работал на Сахалине, в Баку, в Поволжье… Однажды отец взял меня с собой на буровую. Это было в Куйбышевской области. Там я впервые увидел, что такое нефть и как её добывают. С того момента я начал осознавать, что такое нефтяная промышленность. Потом отца по постановлению Центрального Комитета КПСС перевели работать в Западную Сибирь - там только-только начинался нефтяной бум. Назначили его начальником Тюменского производственного управления нефтяной и газовой промышленности. Это был звёздный час отца. За ним пошли очень многие нефтяники из Куйбышевской области, Татарии, Башкирии… И с помощью своих товарищей-нефтяников ему удалось освоить нефтегазовые месторождения Западной Сибири, которые долгие годы кормили-поили нашу страну - Советский Союз и продолжают это делать по настоящее время. Мой отец Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий. Его именем названы нефтяное месторождение и город в Западной Сибири… Город Муравленко… В 1998 году в Тюмени была учреждена премия имени Виктора Муравленко - её вручают людям, которые внесли особый вклад в развитие региона. В декабре следующего года в Тюмени будут торжественно отмечать юбилей - 100 лет со дня рождения моего отца.
- Значит, вы продолжили дело отца...
- …Мой старший брат Валерий тоже нефтяник.
- А жена?
- Нина Львовна сибирячка, из Омска, имеет два высших образования - педагогическое и экономическое. Мы познакомились, когда я работал в Западной Сибири в городе Нижневартовске. Она туда приехала по направлению.
- И ваши дети, наверное, связали судьбу с нефтепромыслами?
- Нет. У меня две дочки - Мария и Виктория. Младшую назвали Викторией в честь деда. Маша окончила Московский институт международных отношений, Вика - академию внешней торговли, и у той, и у другой свои дети, поэтому они пока не работают. От Маши у меня внучка Катя и внук Роман Сергеевич Муравленко. На семейном совете решили дать ему нашу фамилию. А в октябре родилась ещё одна внучка - от Вики - Анастасия.
- Сергей Викторович, в тундре раз проедешь на гусеничном вездеходе, и эта рана не зарастает годами. Осваивая Самотлор, сильно попортили природу?
- Ущерб определённый природе был нанесён. И нефть была разлита, и вырубки под трассы проводились… Но слава Богу, что в своё время приостановили, можно сказать, варварское уничтожение природы. Ещё в моё время, когда я там работал, начали внедрять безотходные технологии. Ведь как было: пробурил скважину, её надо отработать, чтобы вымыло глинистый раствор, на котором бурили. Запускали скважину, сутки гнали нефть на природу и поджигали… Сейчас этого уже нет. Изобретены новые технологии.
- Вы - член комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Скажите, какова ситуация с охраной окружающей среды в России? Сильно загрязнены у нас регионы?
- Сильно.
- А где хуже всего?
- Скажем так: нефтяные месторождения стоят на первом месте по загрязнению территории. Беда Западной Сибири - коррозия всех труб, по которым идёт нефть. Там аварии с разливом нефти неизбежны, как бы мы ни старались их предотвратить.
- При освоении Самотлора подземные ядерные взрывы применялись?
- Как раз в той зоне, где я работал, рванул в одной из скважин ядерный заряд, это было в начале 1980-х годов. Но дальше работы не проводили. Честно говоря, побоялись. Скважина эта до сих пор стоит законсервированная.
- А на поверхности остались последствия того ядерного взрыва?
- Нет.
- Сергей Викторович, насколько трудно проводить через Госдуму законопроекты, связанные с охраной природы? Вы инициировали законопроекты об аквакультуре и ужесточении ответственности хозяйствующих субъектов за несоблюдение нормативов допустимого воздействия на окружающую среду. Понимают ли, скажем, в массе своей ваши коллеги-депутаты, что чистая природа имеет первостепенное значение?
- Что касается членов комитета по природным ресурсам - понимают. Там в большинстве своём профессионалы, единомышленники. И на пленарных заседаниях законы об охране окружающей среды тоже проходят нормально. Люди стали с пониманием относиться к тому, что охраной природы надо заниматься. Поэтому у меня больших проблем в этом плане нет.
- Законопроект об аквакультуре как-то стимулирует развитие отечественного рыболовства?
- Стимулирует. Мы этот закон рассматриваем с подачи рыбодобывающих областей. Безобразие творится у нас с ловом рыбы. Ловят не те, кому это положено, и поступает эта продукция не туда, куда надо. И люди не получают тех средств, которые они должны получать. Меня коробит, что российские рыбаки работают на траулерах под флагами Камбоджи, Ямайки… Почему это происходит? Наверное, там создают условия, в которых они могут работать. А почему же мы в России не можем этого сделать?
- Какова, с вашей точки зрения, экологическая ситуация в Белгородской области?
- По всем показателям Белгородская область не худший в экологическом плане регион России. Есть проблема по утилизации отходов свиноферм и птицефабрик. Но руководство области занимается этой проблемой. Есть вопросы и по экологической обстановке вокруг Лебединского ГОКа. На это тоже нужно обращать внимание, потому что люди недовольны.
- Вы входите в состав депутатской группы по связям с парламентом Республики Куба. Давно на Кубе были?
- Три года назад.
- Какие впечатления от Кубы?
- Жалко Кубу.
- Почему?
- Потому что брошена Россией. Я проезжал нефтяные месторождения Кубы, где когда-то реял флаг Советского Союза, а сейчас там флаг Канады. Производство сахарного тростника, за счёт которого Куба практически жила, сейчас в упадке. Россия у неё мизерное количество сахара покупает. В Гаване будто перенёсся в 1960-е годы: сплошь старые машины - наши и американские. Правда, кубинцы следят за ними идеально, но всё равно…
- А вам какие автомобили нравятся?
- По качеству я считаю самый лучший автомобиль - немецкий.
- Сами на немецком ездите?
- Я за рулём не езжу.
- А на каком вас возят?
- «Мерседес».
- Это служебный автомобиль?
- Нет. Я стараюсь в Госдуме не пользоваться за счёт государства: машиной не пользуюсь, телефон мобильный не беру. У меня есть возможность ездить на собственной машине.
- С «мигалкой»?
- Нет.
- А как вы относитесь к любителям «мигалок»?
- Крайне отрицательно. Моя позиция такая: в стране должны быть «мигалки» только у президента, премьера и у спецслужб. И всё. Я с глубоким уважением отношусь к Православной Церкви, но когда Патриарх едет с «мигалкой» и сиреной… А вы знаете, какая озлобленность у простых водителей в Москве? Я также стоял в пробках, когда ради чиновника с «мигалкой» останавливают всё движение. Вы послушайте, что народ говорит!
- Вы в курсе скандала, который раздули федеральные телеканалы по поводу ситуации в Белгородской области с днём святого Валентина и пьесами Гришковца?
- Я, честно говоря, так и не понял из этих телепередач, что на самом деле произошло. Знаете, телевидение - моя болячка. То, что они творят, - это дебилизация общества. Мы хватаемся за голову: почему у нас молодёжь такая растёт? Почему с битами выходят на улицу? Почему с кастетами, ножами и даже с пистолетами? А чего им не выходить-то, когда им с утра до вечера телеэкраны преподносят в качестве героев убийц и бандитов. Я рано встаю, где-то в 6 часов включаю телевизор. Поздно ложусь - в 24 часа тоже смотрю новости. И там сплошные убийства, трагедии… Народ, по-моему, просто начинает с ума сходить от того, что показывают.
- А что вы думаете о газетах?
- У меня всю жизнь была любимая газета - «Комсомольская правда». Я принял решение со следующего года её больше не выписывать. Это такая стала бульварная газетёнка, такая «жёлтая»…
- А «Белгородские известия» читаете?
- Регулярно читаю.
- Семь лет назад журнал «Форбс» поместил вас на 73-е место среди ста богатейших людей России. А сейчас вы на каком месте?
- Ни на каком. Меня в списке нет.
- Тяжело в России быть богатым человеком?
- Тяжело. После этих «форбсовских» списков одни на тебя зверем смотрят. От зависти, что ли. Но ведь всё заработано своими руками и своей головой. Другие письмами забрасывают: помоги тем-то и там-то…
- И вы помогаете?
- По мере возможности.
Тут к разговору подключился помощник депутата Андрей Федотов. По его словам, Сергей Викторович Муравленко содержит в Прохоровке православный детский дом, учредил именные стипендии особо нуждающимся студентам, строит православные храмы и памятники погибшим в годы Великой Отечественной войны. «В этом году будут открыты такие памятники в посёлке Красный Май Корочанского района и в Старом Осколе, - уточнил Андрей Федотов. - Кроме того, Сергей Викторович спонсирует съёмки телерадиокомпанией «Мир Белогорья» документальных фильмов о Великой Отечественной войне».
- Сергей Викторович, о чём будут эти фильмы? И почему вы решили финансировать документальное кино?
- О борьбе военных контр-
разведчиков СМЕРШ против Абвера и о танковом сражении под Прохоровкой. Ленты будут сняты на исторических документах, касающихся Белгородчины. Сейчас нужно поддерживать всё, что несёт правду о Великой Отечественной войне. Потому что слишком много желающих переписать нашу историю, умалить подвиг нашего народа ради чужих интересов.
- Ваша именная стипендия - две тысячи рублей в месяц. Думаете, этого достаточно студенту?
- Думаю, этого недостаточно, но я считаю, что государство тоже должно детям помогать. Вы сказали, что я обеспеченный человек, но ведь эта обеспеченность не беспредельная. Надо вкладывать и в другие проекты.
- Из тех студентов, которым вы помогали именными стипендиями, кто-нибудь сделал карьеру?
- Нет, карьеру не сделал. Есть ребята, которые закончили с красным дипломом институты, а сейчас торгуют на рынке. Нет работы.
- Скоро новые выборы в Госдуму? Вы планируете избираться?
- Если белгородская организация КПРФ меня выдвинет, а федеральное партийное руководство поддержит.
- По ходу этого интервью вы неоднократно говорили о том, что «предлагаю, улучшаю, вношу вопросы…», но всё остаётся на своих местах. А в чём тогда смысл депутатской работы? Буря в стакане воды или борьба с мельницами?
- Вы затронули очень болезненную тему. Работа моя, как члена фракции КПРФ, да и в целом фракции, не приносит того эффекта, который хотели бы иметь наши избиратели. Мы оппозиционная партия, оппозиционная фракция, в первую очередь оппозиционная к «Единой России». Мы предлагаем совершенно другие законы, но они на 95 процентов не проходят, потому что «Единая Россия» своим большинством голосов блокирует наши предложения. По-разному можно говорить: и что это борьба с ветряными мельницами, и буря в стакане воды. Мы могли бы изменить ситуацию в стране, в экономике страны, если бы нас в Госдуме было не 57 депутатов, как сегодня, а 100. Я очень надеюсь, что следующие выборы в Госдуму позволят оппозиционным партиям количественно вырасти. И тогда мы бы могли сообща с другими партиями решать вопросы, которые считаем правильными.
- Как вы полагаете, какое у России будущее? Министр иностранных дел Лавров недавно заявил, что мы избавились от комплекса сверхдержавы…
- А мне, например, было очень хорошо жить в сверхдержаве. И я бы очень хотел продолжать жить в сверхдержаве. А то, что сейчас, извините, кто попало вытирает ноги о Россию, мне неприятно. Какое будущее у России? Хочется, чтобы оно было светлое и хорошее. Но пока я не вижу объективных предпосылок к таким переменам.
- Наверное, будущее России прояснится лишь тогда, когда мы перестанем быть в мировой экономике сырьевым придатком…
- Согласен. Вы хорошую тему затронули - по сырьевому придатку. Ведь сколько уже говорили о том, что надо слазить с нефтяной трубы! Ну, это счастье, что у нас пока такие нефтяные запасы. Сколько ни твердит президент Медведев о модернизации, но ничего же не меняется. Зачем мы пошли на создание «Сколково»? У нас же есть прекрасные научные центры, где можно развивать все эти направления. Так давайте вкладывать деньги в то, что уже существует. У нас колоссальная коррупция, и я не отметаю того, что выделенные на «Сколково» огромные деньги могут быть не в ту сторону повёрнуты.
- У ваших дочерей нет желания навсегда уехать за границу?
- Нет. И никогда не было. Предлагал им поехать учиться за рубеж - не захотели.
- Они в Москве живут?
- Да.
- А у самого не было мысли: да гори оно огнём… И махнуть на жительство в какую-нибудь благополучную страну. Деньги-то есть…
- Для меня память моего отца очень многое значит. Иногда в мыслях с ним советуюсь, и такой шаг он бы мне никогда не простил.
- Наверное, вы как дедушка думаете: а кем же станут внуки? Нет ли желания, чтобы они продолжили нефтяное дело?
- Знаете, я не хочу, чтобы они продолжали нефтяное дело. Потому что мой отец, мой брат работали в нефтяной отрасли для государства. У меня так получилось, что я работал и в государственной, и в частной компании. И для себя сделал вывод: в России должны работать государственные компании. Как, например, в Китае: там две мощные государственные компании и мелкие частные. Наверное, и у нас так можно было сделать. Основное производство должно быть государственным. Но с учётом того, что у нас практически всё частное, я бы не хотел, чтобы мои дети работали в частных нефтяных компаниях.
- Зато телевидение радостно сообщает, что у нас растёт число долларовых миллиардеров. Правда, капиталы из России почему-то вывозят на Запад…
- У себя строить надо! У нас устаревшие нефтеперерабатывающие заводы. Омский завод считался самым модернизированным, но туда уже сколько лет ничего не вкладывается. А Куйбышевский нефтеперерабатывающий построен ещё в 1943 году.
- Как вы относитесь к возрождению православия в России?
- К православию отношусь нормально. Меня другое беспокоит: не переборщить бы. Всё должно быть в меру. По-моему, у нас Церковь всё больше и больше уходит в политику. Но каждый должен заниматься своим делом.
- А вы крещёный?
- Да.
- Вы были членом КПСС. Наверное, вышли из партии, как многие в конце 1980-х?
- Нет, что вы!.. Вообще, если говорить о партии и вере, то я считаю, что при советской власти наломали дров, когда уничтожали церкви. Это была ошибка. А ошибки надо исправлять. И я - коммунист - в силу своих возможностей пытаюсь это сделать, помогая строить церкви. Считаю, что здесь ничего плохого нет.
- Вас предавали?
- Было.
- Друзья?
- И друзья тоже. Предательство - самая плохая черта человека.
- Вы их простили?
- Бог им судья.
- У вас есть увлечение?
- Охота.
- А какое у вас ружьё или ружья?
- У меня неплохая коллекция действующего и старинного оружия. А любимое оружие - немецкий карабин «Блейзер».
- Вы охотитесь на крупных зверей?
- Да.
- У вас уже африканская «пятёрка» есть?
- «Пятёрки» нет. Я не стал стрелять слона, мне его жалко. Сентиментальный с возрастом стал. Я три раза был в Африке. У меня было несколько леопардов, буйволов, львов, крокодилов, но на слона рука не поднялась.
- А в России на кого охотитесь?
- Кабан, олень, лось.
- Передвигаетесь с охраной?
- В случаях, когда считаю это необходимым, - да.
- Попадали в ситуации, когда охране приходилось вас защищать?
- Нет.
- Вы конфликтный человек?
- Нет. Хотя изредка взрываюсь - когда уже накипело.
- А в чём эти взрывы выражаются?
- Шумным становлюсь.
- Матом ругаетесь?
- Нет.
- В свободное время, кроме охоты, чем занимаетесь?
- Читаю военные мемуары. Любимая книга - маршала Жукова. Очень люблю драматурга Островского.
- Живёте в служебной квартире?
- Нет, в собственном доме в Подмосковье.
- Дом большой?
- По нынешним меркам, не очень.
- У вас есть домашние животные?
- Собака породы бостон-терьер по кличке Джоки.
- О чём мечтаете?
- Чтобы мои дети, внуки жили в счастливой, свободной стране - России. Это первое. А второе - мечтаю о скором наступлении Дня Покаяния «Единой России» перед народом.