Очень страшно

- В моём понимании колония - это ад! - говорит сорокалетняя Елена. - Когда ты живёшь нормально, когда у тебя есть дом, работа и когда в одночасье ты всё это теряешь и оказываешься в этой системе, ты понимаешь, что ты натворил и куда ты вообще влез. Тяжело находиться в этой среде. Когда тебя обыскивают, раздевают, ты чувствуешь унижение. Страшно… Очень страшно...

- А что бы вы сказали тем молодым, которые болеют так называемой «блатной романтикой»? - спрашиваю у неё.
- В первую очередь, учиться на ошибках других. Я вижу здесь наркоманов. Вижу тех, кто пил и совершил преступление именно потому, что пил. Я смотрю на них и прихожу в ужас от того, во что они себя превратили. Хотелось бы другого. Для них самих хотелось бы другого. Ведь столько сейчас возможностей, которых в моей молодости не было. Молодым все дороги открыты, а они идут в самую грязь. Им не место здесь. Ни в этой колонии, ни в какой-либо другой.

- Что вы почувствовали, в первый раз оказавшись за решёткой?
- Ужас. Отчаяние. И мысль о родных. Как им посмотреть в глаза? Как посмотреть в глаза людям, которые тебя ценили, уважали? Как они посмотрят на тебя, когда ты освободишься? Кем ты для них станешь?

Сроки разные, а судьбы похожие...

Этот разговор произошёл в женской колонии общего режима в городе Валуйки.

Ранее в учреждении содержались несовершеннолетние преступники, однако в марте 2011 года Валуйская воспитательная колония, в соответствии с распоряжением правительства Российской Федерации, была перепрофилирована в исправительную колонию общего режима № 9 для осуждённых женщин.

Сейчас здесь содержатся около двухсот осуждённых из двадцати шести регионов России. Плюс гражданки Украины, Белоруссии и Молдовы. Порядка десяти женщин - из Белгородской области. У всех - разные статьи и сроки, но судьбы в чём-то одинаковы. Потому что по эту сторону решётки заканчивается тот образ жизни, к которому они привыкли. Заканчивается жёстко и наглядно. Колония в первую очередь режимное учреждение. Не будет увещевать участковый. Не будут уговаривать родственники не пить и не употреблять наркотики. Здесь, в женской колонии, ни алкоголь, ни наркотики просто не достанешь, не украдёшь и не выпросишь. И невозможно ни украсть, ни выпросить. Потому и на работу этих женщин никто не уговаривает устроиться. Работа здесь на вес золота, потому что даже на сигареты, шпильки или булавки можно заработать только так, упорно трудясь и осваивая новые специальности.

Никому не нужны

Многие из женщин-осуждённых на воле злоупотребляли алкоголем или наркотиками. И большинство оказались никому не нужны. Ни мужьям, ни детям, ни родителям. От родственниц, попавших за решётку, пытаются отказаться все.

- Если в мужской колонии постоянно посетители, передачи и посылки, - рассказывает начальник ИК № 9, майор внутренней службы Александр Пышьев, - то у нас свидания и передачи скорее исключение из правил. Потому приходится вести работу с семьями осуждённых, чтобы они не забывали и не вычёркивали из жизни своих матерей, жён, сестёр и дочерей. Ведь мы не только изолируем от общества, но и пытаемся перевоспитать. А в перевоспитании огромную роль играет именно поддержка со стороны родных и близких.

Сорокалетней Елене из Тулы повезло. Её дома ждут взрослый сын и пожилые родители. Однако на свидания они тоже не приезжают. Правда, шлют посылки. И надеются на то, что Елена всё-таки возьмётся за ум. Ведь у женщины это уже вторая судимость. Первая была за сбыт наркотиков, а вторая - за кражу.

Сама Елена признаётся, что не будь первой судимости - не было бы и кражи. Однако сделанного не воротишь, и она опять сожалеет, что уже во второй раз оказалась в местах лишения свободы.

Ждём её

Возле колонии я познакомился с тридцатисемилетним Игорем. Он как раз таки исключение из правил - приехал на длительное свидание к жене Наталье. Видимо, потому, что прекрасно знает, что такое быть осуждённым. В своё время более десяти лет отбывал наказание.

У Игоря с Натальей сын Максим, которому всего полтора года. Маму посадили, когда мальчику было два месяца. Наталья с подругами «обмывала» рождение сына и в пьяном состоянии совершила кражу. Поймали. Посадили. Теперь Игорь, мастер-краснодеревщик, один воспитывает ребёнка. Когда я спросил, что хотел бы передать жене, надолго задумался:
- Хотел бы, чтобы взялась за ум. И чтобы знала, что мы с сыном её ждём.

Не святые и не мученицы

Не хочется из женщин-осуждённых делать жертв или страдалиц. Все они преступили закон. На воле зачастую вели аморальный образ жизни и в полной мере заслужили своё наказание. Мало того, все осуждённые Валуйской колонии имеют уже не одну судимость. И все, как одна, горько сожалеют о том, что оказались здесь. Но почти все, выйдя на волю, возвращаются к привычному образу жизни. Да и сроки у всех не маленькие и не за мелкие проступки, а за серьёзные преступления. В основном - за кражи. На втором месте сбыт наркотических веществ. На третьем месте убийства и причинение тяжкого вреда здоровью. И на четвёртом - мошенничество. Большинство преступлений совершено в пьяном или наркотическом угаре. Например, сидит в колонии пожилая женщина, которая в состоянии алкогольного опьянения зарезала зятя.

Нужно отдать должное сотрудникам пенитенциарной системы области - они всеми силами пытаются осуждённых перевоспитать. В колонии осуждённые обеспечены спальными местами, бытовыми принадлежностями, одеждой, трёхразовым питанием. Им предоставлена возможность получения основного общего образования, специальности, созданы рабочие места. Около четверти женщин обучаются профессии швей и штукатуров. В колонии налажен выпуск носочно-чулочной продукции на оборудовании, которое принадлежит ЗАО «Шебекинская носочно-чулочная фабрика». С несколькими предприятиями заключены договоры на пошив рабочей одежды. Собираются открыть ещё одну группу - мастеров-плиточников. Все сто процентов осуждённых к выходу на волю будут иметь рабочую специальность. И дальше всё уже зависит от них. Ведь у нас каждый сам кузнец своего счастья. Или несчастья. Кому что ближе...