Судьбы многих известных людей, которые жили, пусть недолго, или бывали на викторопольской земле, переплелись причудливым образом. В те времена, когда территория Вейделевского района относилась ещё к Воронежской области, посёлок Викторополь был одним из крупнейших в регионе - здесь располагался зерновой совхоз «Викторополь», и само название посёлка связано с историческими событиями.

«Ходячая история»

Ираиду Валюженич в Вейделевском районе называют не иначе как «ходячая история Викторополя». Многие годы посвятила Ираида Александровна краеведческой работе, собирая сведения о богатой истории села, об интересных и известных людях.

Сама она в Викторополе прожила всю жизнь, отлучаясь лишь на учёбу на географический факультет Воронежского пединститута, а потом - на курсы в Белгородский пединститут: в викторопольской школе не хватало учителей биологии, и молодой «географине» - пионервожатой пришлось освоить новую специальность. Педагогический стаж - 47 лет.

- И ещё восемь месяцев и четыре дня! - смеётся Ираида Александровна.
С Ираидой Александровной мы договорились встретиться в поселковой администрации: что ж, говорит, вы думаете, если мне семьдесят с лишним лет, так я сама и не дойду? Ещё как добегу и фотографии принесу!

Фотографии - конечно же семейные. Вот её родители и другие родственники, а ей самой на снимке - два годика, кудрявая глазастая девчушка… Снимок сделан в 1935 году. А вот и вовсе раритет - фотоальбом выпуска курсов по переподготовке агроперсонала, где учился её отец. Возглавлял курсы сам Михаил Калинин - видная политическая фигура в Стране Советов, не зря ему дали прозвище «всесоюзный староста». Это был первый выпуск курсантов, 1929 год. В альбоме фото Александра Валюженича напечатано на страничке «Агрономы зерносовхоза Урала».

- Мы сами из Белоруссии, но в конце двадцатых годов отца отправили на Урал, он там прожил год и сказал: «Что мне ваши камни, мне нужен чернозём!». И переехал в Викторополь, - рассказывает Ираида Александровна.

На курсах по переподготовке агроперсонала Александр Валюженич подружился с аграрием-экономистом Николаем Макаровым, одним из преподавателей. Судьба этого человека трагична и удивительна. Его имя стоит в одном ряду с известнейшими учёными сельскохозяйственных наук и генетики - Николаем Вавиловым, Александром Чаяновым, Николаем Кондратьевым. Когда в 1935 году Николай Макаров вынужден был переехать в Викторополь, Александр Валюженич даже уступил ему свою должность главного экономиста (агронома-плановика) совхоза «Викторополь». В 1939 году Александр Валюженич умер, Ираиде Александровне тогда было шесть лет, а её брату - девять… В этом же году Николай Макаров уехал из Викторополя.

«Минус сорок»

Что привело известного учёного в простой совхоз?
- Его туда попросту сослали, - рассказывает Ираида Валюженич. - А вот за что, я точно не помню, маленькая ещё была.

Ответ на этот вопрос мы нашли на сайте «Воспоминания о ГУЛАГе», где были опубликованы письма Николая Павловича, которые они писал жене и детям из Ярославского политизолятора.

Но сначала нужно рассказать, что это был за человек. Родился он в 1887 году в Харькове, в семье служащего. После окончания юридического факультета Московского императорского университета в 1911 году его оставили на кафедре экономики для подготовки к профессорскому званию. Но Макаров с его бунтарским характером не мог оставаться равнодушным к тому, что происходило в вузе, и покинул кафедру в знак протеста против нарушения автономии университета министром просвещения Львом Кассо, который был убеждённым сторонником консервативной, охранительной политики в образовательной сфере.

Диссертацию «Крестьянское хозяйство и его эволюция» Николай Павлович защитил в 1918 году в Воронежском сельскохозяйственном институте, где заведовал кафедрой политэкономии и статистики. Причём звание профессора ему было присвоено учёным советом без официальной защиты. Затем была работа в МГУ и Московском кооперативном институте, а с 1920 по 1924 годы он находился в научной командировке в США и Западной Европе, где изучал опыт организации сельхозпроизводства. Там известный русский учёный и художник Николай Рерих познакомил Макарова со студенткой Гарвардского университета Аллой Кречман. Она, выпускница санкт-петербургских Бестужевских женских курсов, после революции эмигрировала в Америку и изучала искусствоведение в Колумбийском университете. Николай Макаров и Алла Кречман поженились в сентябре 1921 года. Свидетелями на их свадьбе были Николай Рерих и Николай Вавилов, который был в Нью-Йорке проездом в Гватемалу.

Вернувшись в Россиию, Макаров работал в Московской сельхозакадемии имени Тимирязева (год - в профессорской должности, а потом возглавил экономический факультет), был членом президиума земплана Наркомата земледелия РСФСР…
Арестовали его в июне 1930 года. В августе того же года председатель Объединённого государственного политического управления (ОГПУ) Вячеслав Менжинский докладывал секретарю ЦК ВКП(б) Вячеславу Молотову о раскрытии и частичной ликвидации контрреволюционной Трудовой крестьянской партии (ТКП). Николай Макаров и ещё ряд учёных, в том числе Александр Чаянов, обвинялись в тесных связях с белоэмигрантским республиканско-демократическим объединением и в контрреволюционной деятельности. В октябре 1930 года в одной из публикаций газеты «Правда» Макаров и Чаянов были представлены беспринципными вредителями, статья так и называлась - «Тактика вредительства в вопросах коллективизации». Эти события совпали с гонениями на генетику как науку и распространением «лысенковщины».

В конце 20-х годов Наркоматом земледелия СССР была поддержана и всячески поощряема деятельность агронома Трофима Лысенко, который якобы открыл новую сельскохозяйственную технологию - яровизацию (использование предварительного охлаждения семян злаковых культур перед посевом весной). Все научные течения и исследования, шедшие вразрез с «лысенковщиной», фактически были запрещены, многие учёные поплатились за отстаивание своих взглядов заключением в лагерях и тюрьмах, некоторые были даже расстреляны. Но Макарову, помимо несовпадения научных взглядов, выдвинули и политические обвинения. Уже много лет спустя, когда Николай Павлович писал ходатайства о реабилитации, он признавался, что его морально-психологическое состояние было настолько подорвано арестом и допросами, что он подписал заведомо фальсифицированные показания.

В 1932 году на коллегии ОГПУ прозвучал приговор: восемь лет лишения свободы. Однако жена учёного и его друзья - Николай Вавилов и Георгий Ломов (во время сталинских репрессий государственный и политический деятель, член первого послереволюционного Совета Народных Комиссаров Георгий Ломов (Оппоков) был расстрелян) добились частичной амнистии для Николая Макарова. Он вышел на свободу, но фактически оказался в ссылке, поскольку ему был запрещён въезд в сорок городов страны. Эта форма административного наказания в народе получила название «минус сорок».
Первым местом ссылки Николая Макарова стал зерновой совхоз «Викторополь».

Викторово Поле

- Когда отцу вручали альбом об окончании курсов по переподготовке агроперсонала, лица Макарова и ещё одного учёного - Калмановича - были заклеены бумагой. Хорошо, что бумага крепилась жёваным хлебом, а не клеем, иначе мы бы не смогли сохранить фотографии, - вспоминает Ираида Александровна.

В Викторополе Макаров часто бывал в гостях у Валюженичей - их дома стояли напротив. А маленькая Ираида любила слушать, о чём говорят взрослые. Макаров ей очень нравился - высокий, подтянутый, всегда вежливый и общительный.
- Знаете, то ли время такое тогда было, но мужчины практически не пили. Отец с Макаровым всё время говорили о сельском хозяйстве, - рассказывает Ираида Валюженич. - А летом к нему приезжали жена и сыновья. Они часто брали железные лоточки, насыпали туда зёрна, потом - влажную промокательную бумагу - и ставили в духовку. Это потом, когда я стала преподавать биологию, поняла, что так они выясняли энергию прорастания семян. Ведь в совхозе не было контрольно-семенной лаборатории. Николай Павлович очень активно помогал совхозу.

Сыновья учёного - Юрий и Андрей - летом подрабатывали в совхозе.
- Совхоз был богатый, везде за трудодни палочки ставили, а у нас живые деньги платили, - вспоминает Ираида Валюженич.
Поля в Викторополе ещё со времён графини Паниной (владелицы поместья, расположенного на этих землях) были одними из лучших в Воронежской губернии. Здесь разводили тонкорунных овец, действовали три конных завода, питомцы которых брали призы на скачках и выставках лошадей. А ещё здесь располагалась единственная в округе метеорологическая станция (от Петербургского общества естествоиспытателей), большое внимание уделялось посадке леса и лесозащитных полос, обустроено чудесное место отдыха с прудом - урочище Гнилое. О Софье Паниной, последней владелице имения, осталась добрая память - она не только старалась облегчить труд крестьян и наёмных рабочих, но и занималась благотворительностью.

В музее викторопольской школы можно узнать, что среди жителей посёлка до сих пор бытует романтическая легенда о происхождении его названия. Будто бы она связана с графской любовью. Ведь раньше посёлок носил название Старый Хутор. Однако на самом деле всё не так романтично. После смерти Никиты Панина вейделевским имением первоначально владели два его сына: Александр и Виктор. После смерти Александра единственным наследником стал Виктор Панин, которому принадлежала та часть имения, где расположен Викторополь. Вот так Старый Хутор стал сначала Викторовым полем, а потом - Викторополем. И с 1894 года за ним закрепилось именно это название.

Хорошая книга

В этом райском уголке, наверное, Алле Макаровой работалось необыкновенно хорошо. Чудная природа, рядом - любимые люди, приветливые соседи. Она, в совершенстве знавшая английский язык, в маленьком домике мужа с упоением переводила роман Томаса Майна Рида «Всадник без головы».
- Мы потом, много лет спустя, читали с братом этот роман - очень интересная книга! - восклицает Ираида Валюженич.

Перевод «Всадника без головы» Анны Макаровой до сих пор считается лучшим переводом этого романа на русский язык. Можно смело сказать, что он родился на вейделевской земле.

Переводила Алла Юльевна и других авторов. И сама писала книги. Самая известная - научно-популярная книга для детей «Путешествие в страну майя» об экспедиции Джозефа Стефенса и Фредерика Казервуда - первооткрывателей цивилизации древних майя.

Семья для Николая Макарова значила очень много. Жена и сын отвечали ему искренней любовью и поддержкой. Стоит лишь прочесть его письма, которые он писал в заключении. Рассказывал не только о своей работе (а он и там описывал ход подготовки сельскохозяйственных работ и свои записки через жену передавал в Наркомат земледелия), он сочинял сказки для сыновей и даже сам изготавливал для них книжки!

«Дорогая и родная моя Аллушка! - строки из письма от 3 августа 1933 года. - Занят был последние дни невероятно, до поглощения всего времени. Кончал книжечку - дневник старого воробья - для Юраши. Сегодня, наконец, все окончено, книжка подсохла, я её отсылаю. Вышло 55 страничек детского формата. Извёл всю хорошую бумагу, которую для этого копил, всё, что ты прислала мне для писем, и что оставалось от прежнего времени, так что письма пока буду писать на этой бумаге. Сделал хороший переплёт - вышел он довольно удачно (в пределах здешних возможностей); переплетено хуже, так как всё на руках, нет никакого станка - нельзя ровно в обрез сшить и обрезать листы.

Все переписано печатными буквами, чтобы и Юраша смог читать, когда начнет читать; такая переписка взяла много времени. Содержание? О содержании хотел бы услышать твой отзыв, насколько удалось мне написать живо для 7-8-летнего возраста; местами удалось, я сам чувствую, но местами хотелось бы большей живости. Во всяком случае с чрезвычайным интересом буду ждать и твоего, и ребячьего отзыва. Но за последние дни очень увлекся иллюстрациями… Даже по ночам обдумывал детали, так меня это увлекло. Правда, для раскраски у нас имеется всего несколько плохеньких карандашей, но думаю, что иллюстрации стали заметной частью книжки…».

Семья Николая Павловича сохранила всего его письма, рукописи, неопубликованные наброски, статьи и книги (среди них, к слову, есть и монография «История и организация зернового совхоза «Викторополь», а в ярославском политизоляторе он даже написал научно-фантастическую повесть «Во власти атомов»). Личный архив учёного в сентябре 1995 года передан на хранение в Российский государственный архив экономики. Несмотря на то, что имя Николая Макарова стало широко известно только после его реабилитации в 1987 году, значимость его работ оценена многими учёными. В 1975 году - задолго до официальной реабилитации - Энциклопедия политической экономии посвятила ему отдельный биографический очерк. А в библиотеке Конгресса США хранится немало документов о его жизни, работе и творчестве.

Ссылка Николая Макарова продолжилась в Ростовской и Ворошиловградской (ныне это Луганская область Украины) областях. В годы войны он воевал в партизанском подполье, в конце 50-х годов работал профессором Всесоюзного сельскохозяйственного института заочного образования, защитил докторскую диссертацию, написал учебник для вузов «Организация социалистических сельскохозяйственных предприятий». Умер учёный в Москве в 1980 году.

Сыновья

Андрей Макаров, пройдя через военное лихолетье (он был призван в армию сразу после школы, в октябре 1941 года, воевал под Москвой, на Курской дуге, на Украине, в Польше и Германии, награждён орденами Красной Звезды, Славы, Оте-
чественной войны, медалью «За боевые заслуги»), стал известным художником-пейзажистом. Художником была и его жена Елена Леонова - дочь известного писателя Леонида Леонова. Весной прошлого года в московской галерее на Чистых Прудах была организована большая ретроспективная выставка Андрея Макарова и Елены Леоновой.

Младший сын учёного Юрий, кадровый военный, активно занимался сохранением памяти об отце и сбережением его домашнего архива и библиотеки.
Уже давно нет в живых Николая Павловича и Аллы Юльевны, их сыновей. Но их потомки хранят память об этих удивительных людях, судьба которых тесно связана с Белгородской областью, Вейделевским районом.