Екатерина Раздобарина живёт вместе с мужем Александром и тремя детьми в красивом двухэтажном доме в новооскольской Ниновке прямо на берегу быстрой реки Оскол. Говорит, именно такую картинку семейной жизни рисовала себе в день свадьбы. Как мечталось, так и сбылось. Но тогда Катя и не предполагала, что спустя годы именно в этом задуманном когда-то вместе с мужем доме обретёт и дело всей своей жизни – ткачество.

«Река традиций»
В просторной кухне дома значительную долю пространства занимает ручной ткацкий станок. На полу лежит уютная домотканая дорожка, а на столе разложены тонкой работы платки, сделанные Катиными руками. Этот станок появился у Раздобариных прошлой осенью благодаря соцконтракту. Тогда Катя решила оставить работу в районном управлении культуры, где она 13 лет занималась проектным менеджментом, и начать своё дело.
- Ткачеством я увлеклась, когда вынашивала второго сына Платона, - рассказывает Катя. – Вернее, тогда, девять лет назад, я начала об этом мечтать. Купила сыну слинг из хлопка, потрогала ткань и поняла, что хочу делать такую же сама. Мне подруга тогда сказала: «Ты что, это же так сложно». Но я начала много читать, изучать традиционную культуру, орнаменты. Поначалу ушла в вязание, но потом поняла, что уже всю теорию изучила, пора покупать оборудование.
Первый ткаций станок появился у Кати три года назад. Недорогой, с одним пластиковым бердо и, как оказалось, слишком простой. Так что пришлось заказать для него специальную четырёхремизную приставку, чтобы ткать узоры. Осваивать станок было увлекательно и интересно, но времени на это занятие находилось немного. С одной стороны была работа, с другой – бытовые дела, и, конечно, много внимания требовали дети.
- Наш старший сын Федя, которому сейчас 12 лет, получил родовую травму, - делится Катя. – Он был бы совершенно здоров, но из-за неправильных действий врачей у него случился отёк мозга. Десять дней он провёл в реанимации, а потом посыпались диагнозы: «эпилепсия», «ДЦП». Из-за повреждения мозга пострадал интеллект, речь, опорно-двигательный аппарат. И конечно, нам с ним всегда приходится много заниматься. Его нельзя оставлять одного. Когда появился первый станок и у меня стало получаться, я, наверное, подумала, что пора уходить с работы.
Про Федю Катя рассказывает с большой любовью. Говорит, что первого желанного ребёнка сравнивать было не с кем, а потому жили всегда в благодарности и, конечно, хотели ещё детей. Когда появился Платон, а позже Лада, радовались самостоятельности младших. И тоже благодарили. А потому и решение у Кати было простое – оставить привычную работу, чтобы больше времени проводить с семьёй и детьми и создать свою мастерскую. И название для неё придумывали вместе - «Река традиций».

Умение продавать
Первое время Катя участвовала во множестве грантовых конкурсов, чтобы получить поддержку для своего проекта. Но всегда ей не хватало то двух, то трёх баллов. А когда узнала о соцконтракте, раздумывать не стала, подала заявку и получила одобрение.
- Из 350 тысяч рублей 245 ушло на покупку большого ткацкого станка, - говорит мастерица. – Остальное на рекламу, визитки, пряжу. Я работаю только с натуральными материалами, а они недешёвые. Самые дорогие – шёлк и кашемир. Более доступные – крапива, хлопок, и конопля. Я начинала с крапивы, а потому люблю её больше всего. Сейчас нарабатываю изделия. В отличие от тех, кто сразу начинает своё дело, например, парикмахеры или продавцы цветов, мне важно, во-первых, освоить оборудование, во-вторых, соткать как можно больше продукции, чтобы потом уже реализовывать её.
Пока Катя создаёт всевозможные шарфы и палантины. Получается неброская красота, но расставаться с ней трудно.
- У ткачей даже слово такое есть «шарфянка», - смеётся Катя. – Это когда у тебя этих шарфов ручной работы уже десять штук, а тебе всё хочется оставить себе - продавать жалко. С реализацией тоже есть сложности. Первое время я сильно занижала цену, мне казалось стыдным озвучивать стоимость моей работы, считала, что хвастаю. Но сейчас понимаю, что умение продавать – это тоже важно.
Катя замечает, что цена на её продукцию немаленькая. В среднем один палантин из крапивы длиной 2 метра и шириной 80 см стоит около 13 тысяч рублей. Льняной шарф простого плетения - 9 тысяч, а из кашемира – около 15 тысяч рублей. Такая цена складывается не только из стоимости самой пряжи, но и затраченного на создание одного такого шарфа времени. Порой на заправку станка уходит до нескольких дней. Немного помогают младшие дети, но процесс этот кропотливый и требующий максимального внимания. От того, насколько качественно заправлены нити, зависит и качество самого изделия.
- У меня уже есть свои заказчики, - объясняет Катя. – Сейчас параллельно учусь в Московской академии астрологии на третьем курсе. И вот сокурсники – это и мои заказчики. Есть и в Ниновке и в соседних сёлах желающие купить шарфы ручной работы. Хотя приходится много объяснять людям, чем же так ценны эти палантины. Ведь не каждый понимает, какой это труд.

Возрождать ремесло
Помимо ткачества, у Екатерины есть и другие увлечения. Уже больше шести лет она собирает травы и делает из них ароматный ферментированный чай.
- Мне кажется, в наших краях растёт практически всё, - говорит она. – Это душица и зверобой, таволга и чабрец двух видов с меловых холмов. Травяные чаи мы пьём, когда болеем, а постоянно у нас на столе именно ферментированный чай из листьев яблони, груши, черноплодной рябины, земляники и вишни.
Раньше Катя свой чай продавала. После начала СВО раздала большую часть своих запасов военным. Вместе с банными вениками, которые она также изготавливает сама.
- У меня уже много лет свои традиции, - рассказывает Катя. – Мы ходим по воскресеньям в городскую баню. И толк в вениках я знаю. В последнее время, когда у солдат наших банный день, привожу им чаёк и веники. Чай на передовую отправляют, знаю. Ведь это тоже хорошее подспорье: от кашля травы помогают, температуру могут сбить и в целом поддерживают. Так что это дело хорошее.
В конце беседы Катя делится планами. Все они о ткачестве - развивать домашнюю мастерскую, рассказывать людям о своём деле и когда-нибудь открыть настоящую фабрику ручного ткачества. Для этого Катя даже присмотрела красивое здание с большими окнами в соседнем посёлке Прибрежный.
- Я хотела бы, чтобы у меня было две-три ткачихи, - говорит Катя. – И станки побольше. И чтобы была швея, которая из сотканной нами ткани могла бы шить куртки, пальто, кардиганы, сумки, рюкзаки. Хочется возродить в России ручное ткачество. Чтобы люди понимали и ценили ручной труд, его качество и традиции. В этом я вижу свою задачу. Верю и надеюсь, что у меня всё получится.