Если посмотреть на книжные лотки, то получается, что Россия - страна недорослей. Книга была и остаётся точкой отсчёта на шкале ценностей жизни народов всех цивилизованных государств. В России налицо книжный бум. Вроде бы надо радоваться, особенно библиофилу. Но хорошей, настоящей литературы на прилавках очень мало. Она составляет не более 5 -7 процентов от общего числа выпускаемых в стране книг.
В разливанном море нынешних печатных изданий с размытыми берегами художественного вкуса трудно сориентироваться и отыскать те самые, которые наряду с классикой должны стоять дома в книжнем шкафу. Свобода слова в нашей стране оказалась опасной по той причине, что открыла широкие возможности для невежд и дураков. Право высказать свои гусиные мысли принадлежит любым шалопаям (цензуры же нет!) с незаконченным начальным образованием, у которых денег куры не клюют, но сервант от Сервантеса они отличить не могут. Как писал Леонид Филатов: Ноне каждый индивид издаваться норовит. Но не каждый толком знает, что такое алфавит.
Такого раньше не было. В старые добрые времена от гнёта цензуры страдал не только великий Пушкин, но и, к счастью, религиозные фанатики, порнографы, черносотенная шпана. Да и русский Бог всегда улаживал недоразумения таким образом, чтобы цензура цензурой, а у тех же Пушкина, Лермонтова, Крылова, Салтыкова-Щедрина не пропала ни одна строка.
Сейчас в любом книжном магазине на обложках сплошь и рядом полуголые девицы и мускулистые парни с автоматами. А всё потому, что издатели уподобляют народ этакому быдлу, которого легко завлечь в дебри порно и жестокости. Как правило, за такой приманкой-обложкой скрывается дешёвое чтиво, которое ну никак произведением культуры не назовёшь! Возьмите в руки любой томик, прочтите пару-другую страниц. Особенно из серии «Женский роман». Берём и читаем о далеко не платонических страданиях одной из героинь: «В два счёта он скинул с меня всю одежду, бросил у камина диванную подушку и поставил меня на ней вверх ногами, придерживая за талию». Берём другой томик другой писательницы: «Он нестерпимо долго расстёгивал на моей одежде все крючки и пуговицы, тяжело и страстно пыхтел. Я краем глаза посмотрела на старинные часы с боем: шла третья минута его возни с моей одеждой…»
То же самое и с детективами. Названия книг, авторы - разные, но создаётся впечатление, что сочинил эти романы один и тот же человек. Вот как отзывается о нашей литературе в журнале «Америка» писатель Джон Клеланд: «Это какой-то российский бандитизм! На прилавках одни детективы и эротические романы. Если посмотреть на книжные лотки, то получается - страна уродов. Видимо, это кому-то выгодно. Кому? Тем, кому раньше было выгодно, чтобы в СССР был дефицит».
Конечно, Гоголи и Чеховы каждый год не рождаются, и не может всё, что печатается, дотянуться до их уровня. Во всём мире есть литература самой высокой пробы, но есть и первого сорта. Они всегда сосуществовали рядом, подпитывая одна другую, так как необходима и та, и эта. Но нужна ли нам третьесортная, с порносценами и кровопусканием чуть ли не на каждой странице, издаваемая многотысячными тиражами? Вот, например, роман
«Мадам в сенате» некоей Э.Флетчер. Издан фирмой «Интердайджест» тиражом в 400 тысяч экземпляров. На обложке полуголая девица, сноска от издательства «Несовершеннолетним читать запрещено!» и предупреждение «Чтение подобной литературы опасно для нравственного здоровья!» Но ведь запретный плод всегда сладок и молодёжь тянется именно к такой «клубничке»!
Ни государственной политики, ни заинтересованности в издательском деле просто не стало. Вот и не знают наши чада классику. Торговля предлагает взамен ментовские детективчики и сюсюкающие романы. Читаем названия в одном из крупнейших книжных магазинов Белгорода: «Реки крови», «Замок ужаса», «Бродячий труп», «Поцелуй смерти», «Убийство не берёт отпуска», «Леди-киллер», «Обрекаю на смерть», «Любовь на острие ножа»… А нужна ли нам такая литература, которая опасна для здоровья нации?
У нас всегда было много способных литераторов. Они публиковались в региональных, центральных журналах, альманахах, со временем издавались отдельными книжками. А вы попробуйте теперь без денег куда-нибудь сунуться со своей повестью или рассказами. Дохлое дело. Поэтому читающая публика не видит новинок, не знает молодых авторов. Начинающим литераторам не пробиться ни со стихами, ни с прозой. Конечно, если есть деньги - любым тиражом напечатают за месяц. Но соль в том, что богатые книг не сочиняют. И редко кому из пишущей братии удаётся найти спонсора с тугим кошельком. Вот вам и демократия, вот вам и отсутствие цензуры!
Книга же не просто отражение и летопись жизни народов. Всем понятно её влияние, бесспорна роль учителя и помощника в жизни. Древние говорили, что книга нужнее построенного дома, она - ковчег великих мыслей. Книга - это зеркало. Если в него смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик ангела.
Рабочий человек, сельчанин всегда тянется к культуре. Особенно к книге. Потому что театр доступен не каждому, телевидение с милицейским «мылом» обрыдло, а книгу всяк волен выбирать по своему вкусу и карману. Другой вопрос, что для большинства россиян хорошая книга стала непозволительной роскошью. Хотел купить Пастернака из серии «ЖЗЛ», но цена в 530 рублей отпугнула. Мне самому приходилось издавать книги, и я вижу, что цены в магазинах выше их себестоимости в 3-4 раза.
Моя дочь берёт в руки изданный ещё во времена СССР четырёхтомник Гюстава Флобера и недоуменно спрашивает:
- Неужели это правда, что подписка стоила 3 рубля 60 копеек, как указано на обложке?
А сегодня за четыре тома Флобера надо отдать 1200 рублей. Понятно, что медсестра с окладом в 5-6 тысяч рублей, учитель, получающий 7-8 тысяч, да любой работник бюджетной сферы никогда не сможет купить эти книги.
Русская литература издревле считалась составной частью мировой культуры. И таковой остаётся при любой власти. У нас богатейшее литературное наследие, книги наших авторов переводятся на многие языки народов мира. Имея такой богатый арсенал, грех не приобщать молодых читателей к сокровищнице русской литературы. Но, отдав на откуп бизнесменам эту важнейшую часть культуры, мы оглупляем молодое поколение.