Корреспондент «Белгородских известий» на сорок минут погрузился в прародину человека. Февраль… Зима с её морозами и вечно хмурым небом уже порядком надоела. Так хочется выйти босиком на тёплый берег реки или моря, броситься с разбега в воду и плавать, плавать, плавать… Желание вполне объяснимое. Поверхность земли более чем на 70 процентов покрыта водой, и всё живое на нашей планете, в том числе и человек, вышло из воды. Однако вот что удивительно: люди гораздо больше знают, например, о космосе, чем о своей голубой прародине. Глубины мирового океана до сих пор мало изучены. Да что там океан - даже наши белгородские реки хранят в себе множество нераскрытых тайн. Кто знает, что творится, например, на дне Белгородского водохранилища? А между тем заглянуть сегодня в подводный мир может любой здоровый человек. Было бы желание.
И вот, обуреваемый таким желанием, я отправился в белгородский дайв-центр «Катран-К». Проще говоря, в клуб любителей подводного плавания.

Главное - это безопасность
Высокий, плотный, энергичный мужчина - это Юрий Николаевич Колбин, основатель и руководитель дайв-центра.
- Юрий Николаевич, а когда Вы сами впервые пошли под воду?
- В ноябре 1975 года в школе водолазов, где я проходил полугодичный курс обучения. После этого матросов-водолазов распределяли по заявкам на все флоты Советского Союза.

- Говорят, что Вы служили в морском спецназе? Это так?
- Да, служил. Я вырос в детском доме в Кривом Роге на Украине, любил спорт. В то время служба на флоте была не очень популярна, так как там служили три года, но мне очень хотелось служить именно там, я хотел увидеть море. На призывной комиссии ко мне подошёл старшина первой статьи со значком парашютиста. Он поинтересовался, занимался ли я спортом и если да, то какие достижения. Я сказал, что занимался боксом, дважды чемпион Кривого Рога, имею первые разряды по плаванию и лёгкой атлетике. В тот же день меня отправили в водолазную школу спецназа. Учиться было интересно. Служил в Севастополе, потом в Очакове.
- Наверное, приходилось участвовать в боевых операциях?

- Об этом не принято распространяться. Скажу так: мы участвовали в разных мероприятиях за рубежом. Наше снаряжение позволяло провести любую диверсионную операцию в любой точке мира. Эффективного противодействия работе морского спецназа в мире ещё не придумано.
- А как Вы оказались в Белгороде? И почему решили организовать здесь клуб подводного плавания?

- Переехал сюда в 2001 году из Одессы. Начал думать, а что я умею лучше всего делать? Лучше всего я знаю подводное дело. Решил организовать дайвинг-ценр и попросил знакомых помочь. Они одолжили несколько комплектов снаряжения. Начинали в школьном бассейне. Сейчас занимаемся в бассейне учебно-спортивного комплекса БелГУ Светланы Хоркиной. К обучению дайвингу я подхожу очень серьёзно. Самое главное - это безопасность. Человек, который идёт под воду, должен быть подготовлен настолько хорошо, чтобы в форс-мажорной ситуации мог не только спастись сам, но и оказать помощь другому дайверу. Я не «слезу» с человека до тех пор, пока он не сделает всё на отлично. Мной уже подготовлено более пятисот дайверов.
- И все они члены клуба?
- Нет. Как правило, у нас дайвингом занимаются бизнесмены, а у них не всегда получается регулярно ездить на сборы, тренироваться. И в связи с экономическим кризисом у нас сократились поездки за рубеж. Но в целом активных членов клуба человек пятьдесят. Мы регулярно организуем поездки в Крым на мыс Тарханкут, там у нас база. Вообще Тарханкут - это мекка дайверов, ведущая историю ещё с 70-х годов прошлого столетия. В этом году мы расширим возможности для обучения в нашем клубе. Приобретём плавсредство, увеличим штат инструкторов.
- А почему дайвингом занимаются в основном бизнесмены? Это у них мода такая или дайвинг - слишком дорогое удовольствие?
- Я бы не сказал, что слишком дорогое. Во всяком случае не дороже занятий горными лыжами. Хороший комплект оборудования для дайвинга, который прослужит лет 10-15, стоит две тысячи долларов.
- Юрий Николаевич, я слышал, что члены клуба занимаются очисткой водоёмов от мусора...
- …Да, каждое первое воскресенье июня на реке Нежеголь убираем мусор под водой и на берегах. И ещё у нас есть традиция - на майские праздники уезжаем на Тарханкут, где участвуем в акции «Тарханкут без мусора». Ежегодно там собирается много дайверов из России, Прибалтики, Украины.
- А в подводных экспедициях клуб участвовал?
- Нет. Дело в том, что у нас нет возможности месяц и более проводить в археологическом лагере, но предложения поучаствовать в раскопках затонувших городов были.
- На какую максимальную глубину Вы погружались?
- На 80 метров - это когда служил на флоте. Но в специальном снаряжении.
- Вы знакомы с кем-нибудь из всемирно знаменитых дайверов?
- Лично знаком с Даниэлем Мерсье, он в своё время участвовал в исследованиях вместе с Жаком-Ивом Кусто и Андрэ Лабаном. Кстати, Лабан прекрасно рисует под водой, реально ощущаешь глубину, когда смотришь его картины. В позапрошлом году на выставку в Москву приезжал Бернабе Паскаль, он известен тем, что совершил самое глубокое погружение с аквалангом - на 330 метров. Рассказывал об этом. Правда, потом один из его знакомых нам рассказал, что после своего рекордного погружения Паскаль полгода пролежал в больнице.
- Как часто проходят занятия в бассейне?
- Три раза в неделю.
- А если у начинающего дайвера нет своего снаряжения?
- Аренда снаряжения стоит 350 рублей в час. Да что рассказывать - приходите в бассейн, не пожалеете.
Ухожу вниз...
К семи вечера я пришёл в бассейн спорткомплекса Светланы Хоркиной. Не ожидал, что после рабочего дня будет столько желающих позаниматься спортом. Тренажёрные залы не простаивали. Спрашиваю администратора:
- Где занимаются дайверы?
- А, водолазы! Так это прямо по коридору, в конце…
В небольшой комнате развешены гидрокостюмы, в углу - шеренга баллонов со сжатым воздухом.
- Хорошо, что пришли, сейчас ещё ребята подтянутся - и начнём, - приветливо встретил меня Юрий Колбин.
- А сколько ещё будет?
- Сегодня немного, человек десять. Пока все собираются, я проведу с вами инструктаж. Надевайте вот это - Юрий протянул мне чёрный жилет с ремешками и трубочками, похожий на разгрузочный жилет спецназовца. - Он позволяет регулировать плавучесть ныряльщика. У левой руки шланг и кнопка. Если надо всплыть, то с помощью неё накачивают в жилет воздух из баллона. Если надо погрузиться, то дёргают за шланг и выпускают воздух, - пояснил Колбин.
Ещё он показал несколько условных сигналов, используемых аквалангистами под водой, и приготовил остальное снаряжение: баллон с воздухом, редуктор, маску с трубкой и ласты. Нырять мне предстояло в «мокром» гидрокостюме - плотно облегающем тело комбинезоне из неопрена. «Мокрым» он называется потому, что вода пропитывает пористую прокладку внутри гидрокостюма, нагревается от тела ныряльщика и потом, как термос, защищает его от холода.
На краю бассейна - последняя проверка, и вот Колбин дал добро на погружение. Придерживая маску, делаю широкий шаг и через секунду уже дышу под водой. Начинаю погружаться. Вода больно надавила на барабанные перепонки. Остановился, зажал нос и дунул в него, выравнивая давление внутри черепа с давлением воды. В ушах щёлкнуло, и боль исчезла.
Ещё глубже, опять «продувка». Всё, я на глубине шести метров - она максимальная в бассейне. Выравниваю дыхание. Посмотрел вверх на силуэты пловцов, им до меня не донырнуть.
С помощью жилета устанавливаю нейтральную плавучесть и парю над дном. Ощущение безмятежности на грани эйфории. Не надо задерживать дыхание и всплывать, жадно хватая воздух. Я полностью погрузился в мир глубины. Пропали суетливые звуки поверхности. Единственное, что связывает меня с надводным миром, - это прикреплённый к аквалангу манометр, беспощадно показывающий остаток воздуха.
Поднимаюсь на два метра, опускаюсь на четыре, потом на шесть. Опять на два и ловлю себя на мысли, что выныривать не хочется. Ухожу вниз и жалею, что глубина всего шесть метров…
Инструктор подаёт знак на всплытие. Я нехотя, ступенька за ступенькой, скольжу вдоль трапа вверх. Под водой я пробыл сорок минут. Это много для первого погружения. Но очень мало, чтобы соскучиться по надводному миру.
Рекорд Паскаля
Юрий Колбин упомянул в разговоре знаменитого французского дайвера Бернабе Паскаля. Я отыскал в Интернете подробности его рекордного погружения. Вот как это было.
5 июля 2005 года в Проприано - это на острове Корсика - Паскаль за десять минут погрузился на глубину 330 метров. А вот обратно на поверхность поднимался аж 8 часов 39 минут - столько времени Паскалю потребовалось на декомпрессию. За это время весь растворённый в его крови под большим давлением азот медленно улетучился. А если бы аквалангист вынырнул быстро, то от растворённого азота кровь буквально бы вскипела. А это неизбежная смерть.
К установлению рекорда Паскаль готовился три года. Вот как он сам описывает погружение:
«Было страшно, хотя подстраховался я по максимуму - воздуха было более чем достаточно. Ещё очень болело ухо, поэтому ни о чём другом я думать не мог. Очень хотелось поскорей всплыть. Радость я начал испытывать уже находясь на декомпрессии ближе к поверхности».
Команда поддержки состояла из 30 человек, 12 из которых находились под водой. Во время погружения один из фонарей не выдержал большого давления и взорвался. А сам Паскаль получил травму уха.
Водяное лёгкое
Прародителем акваланга считается изобретение французского инженера Бенуа Рукейроля. В 1866 году он запатентовал регулятор утечки сжатого воздуха для использования в наполненных загрязнённым воздухом шахтах. Этот прибор состоял из контейнера со сжатым воздухом и шланга. Позже Огюст Денейруз адаптировал его для автоматической подачи воздуха под водой. Регулятор был способен делать давление в дыхательном аппарате равным окружающему давлению. Именно этот аппарат и описал Жюль Верн в романе «20 000 тысяч лье под водой».
В 1878 году Генри Флюсс изобрёл первый удачный подводный аппарат с замкнутой схемой дыхания, использующий чистый кислород. Однако чистый кислород, вдыхаемый под давлением, становится токсичным на глубине более 20 метров.
Несмотря на риск кислородного отравления, аппараты с замкнутой схемой дыхания во время Второй мировой войны использовались всеми воюющими сторонами. В то же время два француза, морской офицер и инженер, работали над изобретением аппарата с открытой схемой дыхания на сжатом воздухе. Это были капитан Жак-Ив Кусто и Эмиль Ганьян. Работая в сложных условиях оккупированной немцами Франции, в 1943 году они изобрели первый безопасный и эффективный аппарат для дыхания под водой, названный аквалангом, который в дальнейшем Кусто успешно использовал для погружения на глубину до 60 метров без каких-либо вредных последствий.
Вот как Жак-Ив Кусто вспоминал об испытании в 1943 году первого в мире акваланга:
«Мои друзья прикрепили трёхбаллонный блок на моей спине, с регулятором, оседлавшим заднюю часть моей шеи, и шлангами, обвитыми поверх моей головы. Я плюнул внутрь своей маски из ударопрочного стекла и промыл её в прибое, с тем, чтобы внутри она не запотевала. Я плотно подогнал резиновый ремешок для плотного прилегания маски на лбу и скулах. Небольшой клапан величиной с канцелярскую скрепку должен был обеспечивать под водой циркуляцию воздуха. Шатаясь под тяжестью пятидесятифунтового аппарата (20 кг), я побрёл вразвалку в море. Я экспериментировал со всеми возможными манёврами - петлями, кувырканиями и бочками. Я стоял вниз головой на одном пальце и внезапно начал смеяться резким искажённым смехом. Освобождённый от силы тяжести и плавучести, я парил в пространстве».
Кстати, «акваланг» значит «водяное лёгкое» - от латинского aqua (вода) и английского lung (лёгкое).
В Московском государстве в начале XVII века официально зарегистрирована профессия водолаза. В дошедших до нашего времени документах - так называемых «поручных записях» - о водолазах упоминается как об оформившейся группе со своими обязанностями, правилами и привилегиями.
В 1675 году патриарх Иоаким писал царю Алексею Михайловичу, что на Руси «водолазные люди» привлекаются на государственные и монастырские работы.
Большое значение в развитии водолазного дела в России сыграла открытая в 1882 году в Кронштадте Водолазная школа, ставшая первым научным центром по водолазному делу. До 1917 года школа выпустила 2695 водолазов.