Недавно «Российская газета» опубликовала статистику женских смертей от домашнего насилия со ссылкой на Национальный центр по предотвращению насилия «Анна». Ежегодно от рук мужей и сексуальных партнёров погибает около десяти тысяч россиянок. «У российской женщины вероятность быть убитой своим мужем в 2,5 раза выше, чем у американки, и в пять раз выше, чем у жительницы Западной Европы. По самым скромным оценкам экспертов, каждые тридцать минут в России происходит изнасилование. Тысячи женщин ежегодно становятся жертвами современных работорговцев, сотни девушек насильственно выдают замуж, следуя уже изжившим себя культурным традициям и тем самым ломая их судьбы», - пишет газета. Правозащитники и депутаты предлагают принять закон против домашнего насилия.

Замкнутый круг

Тема домашнего насилия мелькает разве что в сводках криминальных новостей. О проблеме почти не говорят. По словам директора Центра «Анна» Марины Пислаковой, «в России, где на учёте в органах МВД стоят больше двухсот тысяч домашних дебоширов, вмешаться в семейные дела можно только после тяжелейших увечий или смерти жертвы».

Когда я готовила эту публикацию, поделилась со знакомыми темой, которой занялась.
- Домашнее насилие? Вот у моей старшей сестры такие проблемы, - говорит один приятель. - Её бьёт муж, когда напивается, уже много лет.
- Так что ж она не уходит от него?
- Не знаю, некуда идти. Да она уже по-другому и не представляет, наверное, своей жизни.

Как выяснилось, такая ситуация неединична. Несколько моих друзей признались, что в их семьях те же проблемы. Мужья дебоширят, колотят своих женщин. Женщины - продолжают с ними жить. У нашего общества отношение к домашнему насилию легкомысленное, женщины годами не обращаются за помощью. И если обращаются, как оказалось, редко её находят. Я попыталась разобраться, есть ли из этого замкнутого круга выход.

Терпеть опасно

Вплотную с проблемой домашнего насилия сталкиваются участковые уполномоченные полиции. Участковый Станислав Половников работает на территории административного участка № 106 уже четыре года. Это 16 многоквартирных домов спального района в Белгороде по бульвару Юности. В них проживают около пяти тысяч человек. Семьи разные, и в некоторых из них тоже есть домашние дебоширы. Бывают эпизодические случаи конфликтов с рукоприкладством, есть семьи с постоянными проблемами. Таких на участке - десять. Правда, по словам старшего лейтенанта полиции Половникова, эпизодические потом нередко перерастают в регулярные.

- Мне побитые женщины сами на мобильный телефон звонят. Я всем оставляю свой номер, говорю: не стесняйтесь, беру трубку всегда, в любое время суток.

Станислав Александрович отметил одну деталь: участковому на мобильник звонят уже «бывалые» жёны, не впервые обратившиеся за помощью в милицию. Те же, у кого впервые дошло до «вызова» - по обыкновению звонят по 02. Тогда по вызову приезжает наряд ППС.

- И что это за семьи? В них мужья злоупотребляют алкоголем? - спрашиваю Станислава Половникова.
- И такие тоже, но необязательно. В одних семьях мужчины пьющие, в других - просто семейный кризис, дело идёт к разводу, раздражают друг друга. Тогда часто случаются конфликты. Некоторые супружеские пары официально уже развелись, но им некуда деваться друг от друга, мешает квартирный вопрос.

- Конфликты - конфликтами, но побои - это уже не просто ссоры…
- Дело в том, что семейные конфликты не начинаются с побоев. В самом начале - слова, потом - подзатыльники. А потом уже и мужу, и жене трудно понять, когда перейдена граница - он уже стал бить кулаками.

По словам участкового, одного шаблона для таких семей не существует. Как сказал Лев Толстой, все несчастливые семьи несчастны по-своему.
- В одном из домов живёт семья, в которой на протяжении двух лет каждый месяц муж избивал жену, - продолжает участковый Половников. - Вместе живут уже 16 лет. Муж шесть дней в неделю работает, в выходные - пьёт, дерётся, выясняет отношения. Потом бросил пить, год драк не было, вроде успокоились. А теперь опять началось. В другой семье жена работает, муж - пьёт, не работает. Она и себя, и его содержит. У него кризис. Зло и обиду срывает на жене.

- А почему женщины терпят, не уходят?
- Некоторые уходят. Одна вот живёт сейчас сама с двумя детьми, снимает квартиру. Тяжело: работает на двух-трёх работах. «Зато живу спокойно», - говорит. Но это только вершина айсберга - женщины, которые обращаются в милицию. Многие скрывают годами. Другая лет семь так жила, потом приходит. «Чего раньше ждала?» - спрашиваю. «Каждый раз думала, что в последний раз». У всех спрашиваю: почему молчала? Процентов восемьдесят женщин отвечают: любовь, привычка. Да и стыдятся признаваться в таком.

- Если речь идёт о жизни и здоровье, чего стыдиться?
- Да, иногда это до добра не доводит. На моём участке за четыре года до тяжких телесных повреждений и смерти не доходило. Но были и переломы у женщин, и руки, синие от гематом.

- И потом они продолжали жить со своими мужьями?
- Обычно женщина сразу после скандала вызывает патруль, это, как правило, в первый час после побоев. В первые сутки пишет заявление. Но проходит два-три дня - и женщина остывает, просит не привлекать мужа, забирает заявление. Говорит: я сама упала, вот и синяки. Он меня не бил.

- Как вы можете защитить таких женщин?
- Я стараюсь добиваться, чтобы не было конфликтов, беседую с мужьями, с жёнами. В начале этого года было - и жена вызывала, и дочь. Он выпивал и бил. С конца прошлого года раз пять или шесть у них был. Два раза штрафовал. Потом он пошёл и закодировался. Жена звонила - говорит, теперь всё хорошо в доме. Припугнёшь статьёй, до кого-то доходит, но некоторые индивиды так и говорят: бил и бить буду, ничего вы мне не сделаете.

- Действительно, ничего не сделаете?
- Привлечь к уголовной ответственности семейного дебошира достаточно тяжело. Конфликты чаще возникают, когда родители остаются один на один. Дети уехали или ушли погулять. Доказать трудно, свидетелей нет. Иногда соседи звонят: Вася Машу бьёт за стенкой, дети плачут. Но соседи обычно не хотят рассказывать, влезать в «чужие дела». Относятся так: «ну с синяком соседка ходит, и что теперь?», «сегодня поссорились - завтра помирятся».

- А что говорит законодательство?
- По статье 116 УК за побои ареста нет, только штраф до 40 тысяч рублей или принудительные работы до 180 часов. Но представьте, всё это опять же негативно сказывается на отношениях в семье, на материальном положении. Дескать, жена - стерва, из-за неё принудительные работы, деньги из дома на штраф уходят. Ещё больше раздрая.

- Если бы закон был более жёстким, дебоширов было бы меньше?
- Уверен, что да. Дебоширы боялись бы поднимать руку, а так они чувствуют себя почти безнаказанными. Если совместная жизнь не приносит радость, зачем тогда она нужна? А когда в личную жизнь вмешивается полиция - она уже перестаёт быть личной. Я считаю, если рукоприкладство повторилось - это очень плохо. Стерпела раз, другой, а агрессия только возрастает.

В роли жертвы

Старший преподаватель кафедры уголовного права и процесса Белгородского университета кооперации, экономики и права Ирина Лескина говорит, что женщина физически слабее мужчины, потому ей, как правило, приходится быть потерпевшей стороной. Но женщины часто тоже совершают насильственные преступления. Психологическая помощь таким семьям должна оказываться адресно: с учётом индивидуальных особенностей семьи, должны существовать реабилитационные центры, изучаться зарубежный опыт.

Кандидат психологических наук, доцент этого же вуза Виталий Пушков, в прошлом практик-следователь, говорит о термине виктимности - жертвенности. Многие женщины, подвергающиеся домашнему насилию, уже не могут существовать по-другому, привыкают к роли жертвы. В итоге - все обречены на этот замкнутый круг. А традиционалистский менталитет россиян принижает ценность женщин, иронизируя над западными феминистками.

Зарубежный опыт говорит о поддержке со стороны государства женщин, подвергающихся домашнему насилию. У нас подобных центров по оказанию психологической помощи пострадавшим от насилия женщинам, как выяснилось, нет.

Соцзащита не в курсе

На сайте департамента здравоохранения и социальной защиты населения области указан «телефон доверия». Я позвонила и поинтересовалась, не оказывают ли там помощь женщинам, которых бьют мужья. Мужской голос ответил коротко и ясно:
- Если пьёт - к наркологу, если бьёт - в милицию.

Тогда я обратилась к начальнику отдела семьи, материнства и детства областного управления соцзащиты Тамаре Зениной.
- У нас есть детские центры реабилитации, - рассказала Тамара Кимовна. - В Грайвороне работает кризисный центр для женщин, но он создан для несовершеннолетних беременных. Создан для того, чтоб они не избавлялись от детей. В течение полугода они там живут, их поят, кормят, оказывают медицинскую помощь. В Центре молодёжных инициатив работает всероссийский «телефон доверия», специалисты-психологи проходили обучение в Москве: 8-800-2000-122. Это фонд поддержки детей, но туда звонят и взрослые.

По словам Тамары Зениной, их учреждение о масштабах домашнего насилия ничего не знает. К ним даже информация такая не поступает.

Остановить на малом

- Ничего удивительного, что соцзащита не занимается проблемой, - говорит заместитель начальника отдела организации работы участковых уполномоченных УМВД России по Белгородской области Алексей Сабельников. - В России нет федерального закона о домашнем насилии, потому эта проблема провисает в воздухе. Федеральный закон предусматривал бы комплексное решение проблемы. Определил бы и статус семейного дебошира и меры воздействия на него.

Подполковник полиции Сабельников привёл в пример Федеральный закон об административном надзоре. Он касается освободившихся из мест лишения свободы.

- То есть освободившийся, к примеру, человек состоит под надзором, мы заводим на него учётно-профилактическое дело. Определён механизм: кто-то обязан устроить его на работу, чтобы он интегрировался, контролирует его. Если закон о домашнем насилии будет принят, он также может внести дополнения в КоАП, внести статью о семейном дебоширстве. В Белгородской области есть внутриведомственный приказ о домашнем насилии. Во Владимирском и некоторых других регионах - тоже есть местные законы. Но всё наказание ограничивается штрафом. А что такое штраф? Он ложится на плечи той же семьи. Чтобы подвергнуть административному аресту, нужна соответствующая статья.

- Но если есть заявление, снятие побоев в больнице, разве не возбуждаете дело?
- Дело в том, что если потерпевшая не инвалид, не пенсионерка, по закону мы обязаны вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. И обязательно разъяснить ей право обратиться в суд в порядке частного обвинения.

- И многие после отказа идут в суд?
- Если и идут, судья, в первую очередь, попытается примирить. Но если потерпевший настаивает на наказании категорически - судья рассмотрит и вынесет приговор. Но многие потом отказываются доводить дело до суда.

- Почему?
- Людям надо объяснять, что они должны себя защищать. Если получили отказ в возбуждении уголовного дела, это не значит, что полиция «на урну» сработала. Некоторые думают: «Чего я дальше пойду? Полиция мне отказала, и в суде не заступятся». Но это неправильно: судья запросит в полиции материалы дела, будет их использовать.

- Почему всё так усложнено?
- Вероятно, законодатель специально предусмотрел возможность человеку оценить масштабы проблемы. Закон даёт право решить: пойдёте ли вы до конца. Если совершено тяжкое преступление или истязают детей, инвалидов или пожилых - обратного хода не будет, полиция сама возбудит дело. Но молодая, здоровая женщина, которую бьёт муж, стоит на весах: действительно ли она хочет человека наказать по всей строгости? И эта законодательная лазейка позволяет ей всё взвесить. В противном случае у нас было бы полстраны судимых за побои.

- Однажды осуждённый за домашнее насилие человек больше не будет проявлять агрессию?
- Если человек склонен к агрессии, его нужно остановить на малом. Если будет знать, что его ждёт наказание, - будет сдерживаться. Но если будет чувствовать себя безнаказанным, когда-нибудь может дойти и до трагедии.

Где закон?

По словам заместителя начальника УМВД России по Белгородской области, начальника полиции Олега Мантулина, в Белгородской области работает комплекс профилактических мер по проблеме домашнего насилия. Проведённая работа привела к снижению количества тяжких и особо тяжких преступлений против личности до 149 за первое полугодие (за тот же период 2011 года их было 155). В том числе с 18 до 10 - в сфере семейно-бытовых отношений. Сейчас Советом безопасности области разрабатывается новый проект программы профилактики правонарушений. Помимо этого, приказом начальника УМВД утверждена программа по профилактике насильственных преступлений в сфере семейно-бытовых отношений.

Но белгородские полицейские уверены: закон о домашнем насилии должен существовать на федеральном уровне. Только тогда можно будет эффективно проводить профилактику насилия в семье и работать с дебоширами.