Пчеловод Пётр Филиппович КАРЕЛОВ живёт в селе Польниково Красненского района. Пчёлами он начал заниматься лет двадцать назад - ещё будучи жителем Молдавии. И до сих пор продолжает, только уже серьёзно, по-крупному. Трудолюбивые насекомые стали для него сначала увлечением, а потом и бизнесом - можно сказать, смыслом жизни. С того, как начинался его «пчеловодческий» путь, корреспондент «Белгородских известий» Сергей ЕГОРОВ и начал беседу.

О переезде и пчелином сне

- Скажите, Пётр Филиппович, почему именно пчёлы? Можно ведь было заниматься и чем угодно другим.
- Так ведь испокон веков повелось, что русские люди, попавшие на чужбину, выживали за счёт пчеловодства. В Румынии, в Молдавии нас называют «липоване». Это потому, что пчеловоды искали места, где растёт липа. Пчёлами и предки мои занимались. В хозяйстве всегда имелось по 15-20 ульев. Вот в 90-х годах, когда не было работы, я и взялся за старое. Пригодился тот способ выживания. Дело пошло, и к 2000 году, когда решил переехать на Белгородчину, я держал уже сто двадцать ульев.

- Пчёл тоже перевозили?
- А как же! Загрузил ульи в фуру и повёз. Главное-то было как раз пчёл перевезти.

- А имущество?
- Это дело наживное.

- И в какое время года переезжали?
- В октябре. Период перевозки пчёл - или октябрь, или март.

- То есть пчёлы уже засыпают.
- Ну нет, пчёлы-то совсем не засыпают. Они и зимуют в бодрствующем состоянии. Это время удобно тем, что понижается температура, и в пчелиной семье находится самое малое количество особей. Чисто технологический приём.

О нормах и развитии

- Создаётся впечатление, что пчеловодство сейчас развивается активно. Это так?
- Сегодня пчеловодство в России находится на уровне развития примерно двадцатых годов прошлого столетия. Почему? Возьмём птицефабрики. В них всё поставлено на промышленный поток. Один человек обслуживает большое количество голов птицы. В пчеловодстве же если кто-то держит 50-60 пчелосемей, уже говорит: это много, я устаю. А современная норма в странах Всемирной торговой организации - это 1000-1200 пчелосемей на одного пчеловода с помощником.

- То есть такая норма скоро должна стать актуальной и для нас? В ВТО мы уже вступили…
- Конечно. Если мы хотим выжить, то придём именно к таким показателям. Мы жалуемся, что падают цены на мёд. Но бояться нужно не этого. Нам следует снижать себестоимость продукции и производить её как можно больше. Если научимся - выживем.

- Звучит внушительно. И как этого можно добиться?
- Соблюдением технологии производства. Сегодня у нас почти ничего не механизировано.

- А что можно механизировать пчеловоду? Ну ладно куры, тут всё более-менее понятно. Но пчёл-то в такие комплексы не загонишь.
- Нужно отрабатывать специальную систему ульев. Постоянно закупать новые пчелосемьи, расширять производство. И если ты занимаешься мёдом - занимайся мёдом, не успеваешь расширять пчелопарк - закупай пакеты.

- Кажется, я начинаю понимать основную мысль о промышленных масштабах. Это идея о разделении функций в общем процессе производства. Чтобы каждый занимал по преимуществу свою нишу, делал хорошо своё дело, от чего и общее дело становилось бы лучше. Своего рода диверсификация.
- И мы к этому уже идём. Люди сейчас как бы в тупике: уже хотят этого, но пока что нет чёткой организации такой системы. Впрочем, у нас в области уже создаются пчелопарки. Признак того, что процесс идёт. Нужно ускорять его, технику выпускать, товары для пчеловодов. Вот, например, за рубежом уже давно перешли на пластиковую вощину. У нас она старая, восковая. Мягкая, рвётся при работе, перевозке ульев и при откачке мёда. А производство по новой технологии пока не налажено. В Новосибирске пытаются делать пластиковые рамки, но они дорогие - восемьдесят рублей одна рамка. За рубежом деревянная стоит дороже, чем пластиковая.

- При изготовлении рамок нужен какой-то особый вид пластика?
- Нет, это обычный дешёвый полистирол. Но сверху пластик всё равно напыляется воском. Может быть, дороговизна из-за этого, хотя оборудование для напыления есть, причём очень простое и эффективное.

О сбыте и качестве

- Вы не думаете, что медленное развитие отрасли связано с проблемой сбыта продукции?
- Есть такая проблема, да. И она станет ещё более острой, если откроют наш рынок для партнёров по ВТО. К нам хлынет более дешёвый мёд. Потому что у людей, которые занимаются производством на промышленной основе, продукт гораздо дешевле, чем наш.

- А качество? Оно не снижается от того, что кто-то держит тысячу пчелосемей вместо сотни? Может, свой медок хоть и дороже, да лучше?
- Качество абсолютно не снижается - при условии соблюдения технологии. Можно ведь и две семьи содержать и не дать никакого качества. У нас, кстати, это часто наблюдается. Когда качают мёд в июне, июле - а это ведь незрелый мёд. Я, например, качаю мёд раз в год, когда он созрел. Только если рамки запечатаны, отстоялись в улье недели две-три, прошли все необходимые химические процессы - можно откачивать.

О пчелопакетах и нагрузке

- Сколько вы сейчас держите пчелосемей?
- Около четырёхсот. Но я последние лет пять-шесть в основном работаю не на производство мёда, а на производство и реализацию пчелопакетов. Это молодая пчелосемья: матка и её свита.

- А почему решили перейти с производства мёда на пчелопакеты?
- Вообще мёдом я тоже занимаюсь, только меньше. А перешёл потому, что спрос был. Нужно ведь приспосабливаться к реалиям жизни.

- Сколько семей продаёте в течение года?
- Порядка трёхсот. Продажи в основном весной идут.

- Кто покупает? Это белгородцы или из других регионов тоже приезжают?
- И земляки есть, и издалека приезжают. Ведь это должен быть пчеловод-профессионал, который держит пасеку в 500-800 пчелосемей. Таких немного.

- Со своим хозяйством справляетесь один?
- В основном да. Мне сын помогает, но, как правило, только на период откачки мёда. Это нормальная нагрузка, даже ещё и мало. Использую шестирамочные ульи. Такой улей можно поднять и перенести самому. У меня налажена механизированная откачка, механизированная перевозка. Плюс разные мелкие приспособления - вроде электроножа для распечатывания рамок.

О медоносах и экономике

- Многие пчеловоды сетуют на отсутствие на наших полях в необходимых количествах цветочных культур…
- Возможно, это главный фактор, который не даёт нам возможности развиваться быстрее.

- Что делать?
- Не воспринимать сельское хозяйство исключительно как инструмент добычи денег. Наши глупость и жадность безграничны, и самое плохое, что они ходят рядом. Но рано или поздно мы придём к системе земледелия, которая основана не только на «высасывании» из земли денег, но и на восстановлении, сбережении её ресурсов. При развитии животноводства, растениеводства, развитии травопольной системы земледелия появятся и медоносы. Сейчас мы переживаем такой период, который переживали в своё время все страны. Переживём и мы.

- В области есть примеры, когда медоносные травы сеет сам пчеловод. Может быть, это выход?
- Возможно. Есть такое и в других регионах, скажем, в Волгоградской области. Но для этого нужна земля, техника. Аренда или покупка - удовольствие дорогое. Чтобы засеять 100-200 гектаров, нужно брать кредит. А это прямой путь к разорению. Он выгоден, когда оборот средств идёт в течение месяца. В сельском хозяйстве этот период составляет 3-4 года.

- Вы общаетесь с коллегами-пчеловодами из других регионов России. Можно ли составить условный рейтинг областей, где пчеловодство особенно развито?
- Тут в каждом из регионов можно выделить районы, где дело с пчеловодством обстоит лучше. Ну а в целом по стране - это верхнее Поволжье, например. Места, где есть леса, вырубки, более мощная медоносная база. Есть вырубки площадью по пятьсот, тысяче гектаров. Там растёт малина, а она цветёт полтора-два месяца. Много трав есть. А что касается Белгородчины, то у нас есть программа «Зелёная столица». Она тоже напрямую ведёт к тому, что естественным путём появляются медоносные травы.

- Но программа-то долгосрочная. Когда она начнёт «работать» и на пчеловодов?
- Да она уже работает. Трава ведь - не деревья, растёт быстро. И для пчёл это - очень хорошо.