Мальчишка лет двенадцати в защитной, ещё не вылинявшей гимнастёрке, галифе и сапогах сидел на пне у дороги. В руках он держал белую верёвку, конец которой привязан к длинному чёрному шлагбауму. Вдоль шлагбаума сосредоточенно, с винтовкой-трёхлинейкой ходил молодой человек. Он тоже был в военной форме. Это караульные военно-полевого лагеря Красной Армии времён Великой Отечественной войны, который на неделю расположился в старом яблоневом саду близ хутора Сторожевой, что в Прохоровском районе.

Эту реконструкцию в честь 70-летия битвы на Огненной дуге и Прохоровского сражения вместе с администрацией Прохоровского района, управлением культуры и молодёжной политики области, при поддержке регионального отделения ДОСААФ создали участники старооскольского историко-патриотического объединения «Поиск». Найти лагерь нетрудно. Если ехать в Прохоровку, то метров за двести до Звонницы надо повернуть направо и через километр, по правую сторону хорошей асфальтовой дороги, увидите лагерь.

Я зашёл за шлагбаум и стал продвигаться к стоявшей невдалеке бронетехнике, как вдруг услышал сзади зычный голос караульного: «Стой! Куда?».
Уже никуда, подумал я и сказал: «Я из газеты, как мне пройти к командиру Иван Иванычу Андрееву?»

- Это хорошо, - почему-то ответил боец и, глядя мне за спину, скомандовал сидевшему на пне пареньку: - Ну-ка, малец, живо доложи командиру! А вы постойте пока здесь.

Я постоял. Уж и малец вернулся, а командира всё не было. Воспользовавшись тем, что караульный потерял ко мне интерес, я прошёл в лагерь, где моя светло-синяя рубашка и джинсы предательски выделялись на фоне защитных гимнастёрок образца 1943 года.

Между старых яблонь стояли брезентовые армейские палатки с надписями: «Штабная», «Военно-полевая кухня», «Смерш», «Санчасть». У каждой сидели бойцы. Все чем-то были заняты. Кто курил самокрутку, кто поглаживал воронёный ствол автомата. А из-под маскировочной сетки, рядом с палаткой «Полевая кухня», вкусно пахло едой. У большого котла стоял седовласый плотный мужчина в форме с сержантскими погонами. Это гвардий старшина Александр Ушаков. Он член историко-поискового объединения «Поиск» с 1983 года и второй раз участвует в реконструкции событий военных лет. В лагере он главный на военно-полевой кухне.

- Сколько у вас подчинённых? - спросил я.

- Ответственных по кухне трое, и ежедневно бойцы заступают в наряд. Один кашу варит, другой дрова рубит, третий огонь поддерживает. Ну, а потом и посуду моют. Так что скучать некогда.

- Чем кормите солдат?

- Каша, суп гороховый, похлёбки. Изысков нет, вся пища грубая, но калорийная.

- А кто вы по профессии в мирной жизни?

- Я такелажник восстановительного поезда на Лебединском ГОКе.
Напротив кухни на старой, с тяжёлыми от урожая ветками, яблоне прибита доска «Хозяйство лейтенанта Шептаева», а за ней легендарная «тридцатьчетвёрка» с иссечённой сварными швами лобовой бронёй и надписью на башне «Снайпер». Этот танк в 2003 году подняли из болота в Новосокольническом районе Псковской области. Рядом с ним - самоходная артиллерийская установка СУ-100 - гроза немецких «тигров». Здесь же лёгкий танк Т-70 и бронеавтомобиль БА-3м. За бронетехникой, прислонившись к дереву, стоит чёрный тяжёлый мотоцикл «BMW» 1938 года и три наших М-72. У мотоциклов трое рядовых красноармейцев и офицер о чём-то негромко беседовали. Рядовые Андрей, Александр и Сергей приехали из Губкина. Они члены военно-патриотического клуба «Третье ратное поле России», а офицер - Михаил Шептаев, он из Старого Оскола, участник историко-поискового объединения «Поиск».

- Михаил, а почему у некоторых бойцов есть погоны, а у некоторых, как и у вас - петлицы?

- Часть бойцов одета в форму образца 1943 года, когда появились погоны. Я же ещё в форме старого образца. Дело в том, что в 43-м, после приказа, не всем удалось сразу получить новую форму, и некоторое время в Красной Армии бойцы ходили и с петлицами, и с погонами.

- А какое у вас сейчас звание?

- Младший лейтенант артиллерии.

- В лагере много техники военных лет, а вы тоже что-нибудь привезли?

- Вот зенитная установка, - и Михаил показал на стоявшую у палатки полуторку. - Четыре пулемёта «Максим» на базе ГАЗ-ММ, Газ-67, мотоцикл «BMW» и палатка военно-полевой кухни. Это всё наше.

- И все машины на ходу?

- Да. Полуторку, к примеру, мы нашли в Вологде, в очень плохом состоянии. Но за год отреставрировали. Часть техники нашли в Архангельске и Новосибирске. Наша зенитка и палатка военно-полевой кухни снимались в четырёхсерийном художественном фильме «Ладога». Он выйдет на экраны к 70-летию снятия блокады Ленинграда. Фильм о водителях, которые по Дороге жизни доставляли продукты в блокадный Ленинград.

- Михаил, и бронетехника тоже из вашего клуба?

- Нет, это из подмосковной Кубинки, из Музея бронетанковых войск Министерства обороны. Кстати, вся техника тоже на ходу. Её привезли на трейлерах, но с них танки съезжали своим ходом.

В это время в лагерь приехали первые посетители - школьники из Строителя, Северного и Дальней Игуменки. Шумными ватагами они разбрелись по лагерю, фотографируясь на фоне танков и на них, с оружием и солдатами, в палатках, в касках и на деревьях. Солдаты рассказывали ребятам об оружии, а у палатки с надписью «Смерш» школьники с интересом наблюдали за «допросом пленного немца». Офицер контрразведки, стараясь сохранить строгое выражение лица, спрашивал стоящего перед ним солдата вермахта о его роде войск, номер дивизии и какое задание тот получил от своего командования. Немец быстро «раскололся», и смершевец приказал его увести. Я пошёл следом.
«Немца» зовут Александр Костомах. Ему 33 года, он из Старого Оскола.

- Александр, и давно вы играете в реконструкциях немцев?

- Уже три года.

- Почему выбрали форму врага?

- (Задумался). Я считаю, что сейчас они уже не враги. Прошло много времени. Да и к немецкой форме я отношусь лишь как к дорогостоящему антиквариату.

- И какого рода войск эта форма?

- Пехота.

- А 9 мая вы тоже в немецкой форме?

- Ну что вы! - даже возмутился Александр. - В День Победы я надеваю форму бойца Красной Армии!

- Вас сейчас допрашивал офицер «Смерш». Вы всё ему рассказали?

- Нет, не всё (смеётся).

В центре лагеря, у штабной палатки, я наконец-то нашёл командира - Ивана Ивановича Андреева. Он в форме со «шпалой» капитана Красной Армии в петлицах сидел за столом, разговаривал по мобильному телефону и что-то высматривал на экране ноутбука. Андреев - председатель правления Белгородской региональной общественной организации историко-патриотического объединения «Поиск».

- Иван Иванович, а как возникла идея создать вот такую реконструкцию военно-полевого лагеря?

- Сначала мы хотели реконструировать сражение на Прохоровском поле. В нём должны были участвовать танки, артиллерия, пехота. Всё как по-настоящему, со взрывами и стрельбой. Но из-за организационных трудностей от этого пришлось отказаться. Решили воссоздать военно-полевой лагерь образца 1943 года.

- И сколько человек участвует в реконструкции?

- Сейчас в лагере девяносто человек. В основном из военно-патриотических клубов белгородчины - «Поиск» и «Русичи», но есть из Ульяновска - «Набат», а скоро подъедут ребята из историко-поискового клуба «Высота» города Десногорск Смоленской области. Ульяновцы привезли мотоциклы М-72, из Кубинки доставили бронетехнику.

- А сколько дней будет стоять лагерь?

- Будем здесь до 15 июля. Хотели сделать только пехотный лагерь, но когда начали собирать желающих, получился смешанный. В общем, собрали все рода войск.

- Какие планы на будущее?

- 12 июля дадим в лагере праздничный концерт для ветеранов, а 13 июля колонна колёсной техники с участниками лагеря проедет от хутора Сторожевой к музею «Третье ратное поле России». 5 августа, в день освобождения Белгорода, планируем создать похожий лагерь в центральном парке Белгорода.
Я уже собрался уходить, когда Иван Иванович попросил написать в газете, что он очень благодарен за поддержку руководству регионального отделения ДОСААФ и лично Александру Ивановичу Ахтырскому. А также руководству Стойленского ГОКа, комбината КМА-руда и Лебединского ГОКа за то, что они отпустили своих работников для участия в реконструкции военно-патриотического лагеря.
Возвращаясь к редакционной машине, я прошёл мимо «сорокапятки». На её колёсах сидели два молодых человека в военной форме. Захару шестнадцать лет, Косте - пятнадцать. Оба из Белгорода.

- Ребята, а что вас привело в этот лагерь? - спросил я, уже приготовившись услышать рассуждения об интересе к истории.

- Надо же Родину учиться защищать, - ответили мне.

Больше у меня вопросов не было.