Фигуры древнеегипетских божеств Тота и Осириса, напоминающий циклопа идол-манекен и огромная рука, испещрённая неведомыми знаками, - сценическое пространство, залитое фиолетово-чёрным светом, завораживало и словно приглашало окунуться в Театр абсурда, порождённый фантазией фронтмена «Пикника» Эдмунда Шклярского. Космическая музыка греческого композитора Вангелиса, всегда звучащая перед концертом группы, довершала картину ирреального мира, мистического и загадочного.

Сам Эдмунд - органичный персонаж своего театра. Походит на куклу, настолько скупы и скованны его движения. На нём нечто наподобие сюртука, извечные чёрные очки. На затылке красуется чёлка - весьма странная причёска. По воле пана Шклярского представление началось. Как будто из воздуха материализовались музыканты. И зазвучал ни на что не похожий его голос, медитативный, напоминающий шаманские песнопения. А на видеоэкране стремительно сменяли друг друга изображения личностей ушедших эпох - от Петра Великого, Екатерины II и Пушкина до Монро, Элвиса Пресли и музыкантов «Битлз».

Своеобразное путешествие в прошлое удалось не только благодаря визуальному ряду, но и отобранным для выступления композициям. «Пикник» вспомнил практически все свои альбомы, начиная с «Дыма» 1982-го и заканчивая «Театром абсурда», записанным в прошлом году. Новой концертной программой «30 световых лет» группа отмечает свой тридцатилетний юбилей и, находясь на творческом рубеже, подводит определённые итоги. Позади - более восемнадцати фирменных пластинок, в настоящем - нетипичный проект «Три судьбы»: 12 кавер-версий фольклорных и довоенных песен - «Ой, мороз, мороз», «Чёрный ворон», «Любо, братцы, любо»... Остаётся только догадываться, чем обусловлено обращение к этому. Возможно, интересом к музыкальным экспериментам. В интервью корреспонденту «Известий» Михаилу Марголису Эдмунд Шклярский упомянет, что для него «переосмыслить чужую песню и не испортить её - интересная задача». Выпущен также альбом «30 световых лет», куда вошли три диска со знаковыми для «Пикника» композициями. Часть из них и легла в основу одноимённого гастрольного тура. Беспроигрышный вариант - поклонники давно успели проникнуться музыкой и текстами, достичь их идейного и чувственного «дна».

Открыв концерт «Заратустрой», музыканты исполнили около двадцати лучших песен, являя зрителям своих причудливых героев родом из зазеркалья. Древних божеств, романтичного вампира, великана, шамана… Многие из них «оживают» и предстают перед зрителями в своей несуразности. Вампир на двухметровых ходулях уродлив, но сколько страдания и одиночества во взгляде графа («Лишь влюблённому вампиру»). Он существует на сцене подобно летучей мыши, попавший в плен помещения. Игорь Васильев, играющий всех персонажей на ходулях, мастерски перевоплощается в Серебряного Человека, поочерёдно управляющего музыкантами как марионетками («Серебра!!!»). Вы думаете, что всё зависит от вашей воли, но на самом деле всеми нами управляют, - считываем мы подтекст Шклярского. Фатум - единственное, что не подчиняется сомнению в нашем неустойчивом и раздираемом противоречиями мире. Идол-манекен, подтвердивший эту «истину» («Кукла с человеческим лицом»). Клоун, играющий с залом огромным воздушным шаром («Праздник»). Шаман с бубном, дико беснующийся («У шамана три руки»). Забавный Мистер в цилиндре, самозабвенно пляшущий («Я почти итальянец»).

Восторг публики всегда вызывают и диковинные музыкальные инструменты, сконструированные Эдмундом. Новоегипетский инструмент (звуковой генератор; «Египтянин»). Световой гиперболоид (лампа-фотосопротивление-генератор; «Серебра!!!»). Живая арфа («музыкальный кентавр»: наполовину девушка, наполовину музыкальный инструмент; «Фетиш»). С помощью них он издаёт фантастические звуки.
Время вышло - указала сценографическая рука, растущая на протяжении всего концерта. Зазвучала совершенно необыкновенная, полная лиризма «Там, на самом на краю земли». Выступление подходило к концу. А зал словно усеяло сонмище светлячков - это зрители благодарили своих кумиров.

Произведения По, Готорна и Гофмана, картины Сальвадора Дали и Иеронима Босха, эстетика сумрачного Средневековья, романтизма, декаданса, символика древних культур преломились в сознании Шклярского и породили царство неповторимой музыки и художественных образов, которое поглощает и уже не оставляет, манит снова и снова. У «Пикника» не обнаруживается никаких диссонансов. Каждый элемент - часть хорошо продуманного целого. Шклярский словно искусный кулинар смешивает ингредиенты в точной пропорции и преподносит публике в высшей степени изысканное «блюдо». Вкусить его счастливы зрители любого возраста. Статус и интересы также не имеют значения. А значит, сюрреалистический бал «Пикника» продолжается…