На Белгородчине в рамках проекта «Большая книга - встречи в провинции» 3, 4 и 5 сентября известные российские писатели и литературные деятели Майя КУЧЕРСКАЯ и Илья БОЯШОВ, а также заместитель генерального директора некоммерческого фонда «Пушкинская библиотека», координатор проекта Татьяна ПОТАПОВА встречаются с общественностью Белгорода и области (Строитель, Короча, Новый Оскол, Губкин, Ивня, Троицкий, Прохоровка). Проект проводится Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям совместно с фондом. События предварила пресс-конференция с участниками «Большой книги…», которая состоялась в минувший понедельник в Пушкинской библиотеке-музее.

Татьяна Потапова: о премии и проекте

- «Большая книга» - Национальная литературная премия - учреждена в 2005-м и является, пожалуй, единственным литературным проектом, учредителями которого наряду с коммерческими организациями и частными лицами выступает государство. Вторая в мире после Нобелевской по величине призового фонда (вместе со специальными премиями - 6,1 миллиона рублей), одна из крупнейших в нашей стране по количеству произведений, присылаемых на конкурс - около четырёхсот в среднем. Рассматривают только прозаические произведения в разных жанрах. Опубликованная это книга или рукопись - значения не имеет. Члены жюри не знают имя автора: информация становится открытой лишь после того, как опубликован «длинный список». К слову, в состав жюри входит сто человек, но он может пополняться ещё на 10-15.

Итоги награды объявляют раз в год - в ноябре, «короткий список» - в мае. Желающие уже с этого момента могут познакомиться с этими произведениями на сайтах «Большой книги» или газеты «Комсомольская правда». Здесь читатели могут и проголосовать за понравившуюся книгу. Кстати, помимо выбора жюри существует и читательские симпатии. Не всегда эти мнения совпадают, но в любом случае они ограничены «коротким списком».

«Большая книга - встречи в провинции» зарождался параллельно с премией и именно в стенах «Пушкинской библиотеки». Главные виды нашей деятельности - комплектование библиотек и программа «Чтение». Вот в рамках последней мы и продвигаем книги, а также представляем публике их авторов - известных писателей, коими являются финалисты "Большой книги". Мы лишь подождали, пока появился выбор, кого из них мы можем пригласить в регионы. На месте развёртываем мини-экспозиции с писательскими произведениями и знакомим читателей с их авторами. Подобное непосредственное общение кажется нам важным и нужным не только писателям, но и читателям. Эти встречи с успехом прошли в 15 регионах России. После Белгорода мы отправляемся в Магадан и Смоленск.

Майя Кучерская: о премии и о себе

- Мой будний день делится на три части: утром я писатель, после обеда превращаюсь в критика и читаю литературу, а в конце еду в газету и пишу о своих впечатлениях. Кроме того, я член жюри «Большой книги», одна из тех, кто из «короткого списка» - 13-15 человек - выбирает победителей. В середине лета мне приходит коробка с книгами - произведениями финалистов. Обеспечивают летним чтением (смеётся). Я внимательно их читаю и потом, ближе к финалу, отправляю бюллетень с оценками по 10-балльной системе.

Многим читателям кажется, что премия - это нечто своё для своих, этакая вещь в себе. Есть ощущение случайности происходящего, замкнутости процесса и того, что это никак не связано с литературной реальностью. Да, конечно: победитель - следствие всеобщего компромисса. Я иду с одним кандидатом в лидеры в голове, другой член жюри - с другим… Преимущество «Большой книги» как раз в том, что здесь мы можем обсуждать наши точки зрения и высказывать соображения относительно самого финала, но никогда - «короткого списка». Моё глубокое убеждение: «короткий список» - есть путеводитель по современной литературе для читателей, что делает проект глубокомысленным. Я читаю и «длинный», и многое другое, и со всей ответственностью заявляю, что в него попадает всё самое интересное и необычное - наиболее безупречные тексты.

Что касается этого года, то мною прочитаны 3/4 списка, и действительно тексты замечательные. Скажем, нахожусь под впечатлением от "Крестьянина и тинэйджера" Андрея Дмитриева - произведение для любителей очень тонкого, с большим вкусом подобранного литературного языка. Кроме того, написано на очень острую тему - о противостоянии двух миров, которые абсолютно друг друга не слышат: мира глубокой русской провинции (крестьянин) и столичного (тинэйджер). Как они соприкасаются, как вступают в диалог, и как этот диалог невозможен - роман Дмитриева об этом.

Часто звучит вопрос о великих писателях современности. И часто слышится ответ: их нет. А, по-моему, есть - Владимир Маканин. И лично я испытала огромную радость, увидев его "Две сестры и Кандинский" в «коротком списке» этого года. Крайне злободневное и немного болезненное высказывание о 90-х, о том, как тогда люди жили и чувствовали.

Илья Бояшов: о себе

- Впервые в жизни посещаю белгородскую землю, несмотря на то, что очень много читал о вашем крае и работал с материалами, касающимися Прохоровского сражения. Спасибо «Большой книге» за такую чудесную возможность! В 2008-м мне посчастливилось стать финалистом этой премии. С этого момента я с большой радостью езжу по стране, встречаюсь с людьми и получаю от процесса огромное удовольствие. Живу под Санкт-Петербургом, в Петергофе. Долгое время я работал в Центральном военно-морском музее, потом преподавал в Нахимовском училище, сотрудничал с издательством "Амфора", в настоящее время пишу колонки и занимаюсь любимыми занятиями - вожу экскурсии и сочиняю.

О литературе

СМИ: Оценивать современный литературный процесс сложно. Понятно, что должно пройти время. Но всё же, какие тенденции, закономерности складываются сегодня в мире большой литературы?
М.К.: Чувства у меня противоречивые по этому поводу. С одной стороны, мы наблюдаем множество разных явления - литература необычайно пёстрая в отношении жанров, тем, идей. В «длинном списке» «Большой книги», к примеру, есть и лирическая проза, и историческая, и документальный диалог. И это, безусловно, здорово. С другой стороны, когда мои друзья, не имеющие отношения к литературе, просят порекомендовать что-то к прочтению, то оказывается, что произведений, которые можно посоветовать с лёту, единицы. Из того, что в последнее время вышло: "Асан" Владимира Маканина - как мне кажется, один из самых сильных текстов последних лет, образцовая художественная проза: "Венерин волос" Михаила Шишкина - такой удивительный хорал, где звучит множество голосов, и автор эти голоса слышит - писатель с абсолютным литературным вкусом; рассказы очень талантливого Захара Прилепина - маленькие шедевры по своей глубине, эмоциональности.

СМИ: Рассматривают ли в рамках «Большой книги» «маргинальные» произведения?
М.К.: Эта премия ориентируется на литературу, основанную на русской классической традиции. «Маргинальные» произведения - строго говоря, такого понятия нет, но пусть это будет наше допущение - некие эксперименты, которые могут переменить литературную ситуацию, лучше посылать на другой конкурс. Скажем, есть премия «НОС», ориентированная на экспериментальную прозу.

СМИ: Современная драматургия отображает реальность в крайне мрачных тонах, никаких ответов, как разрешить ситуацию и найти выход, не даёт. Сложно найти произведение для инсценировки, чтобы в нём не преобладал негатив.
М.К.: Драматургия - род литературы злободневный, по своей природе устроен так, что имеет дело с проблемами современности. Драматурги описывают реальность, а она печальна. К тому же сейчас много молодых авторов, а они, к сожалению, плохо могут придумывать. Есть ли выход? Во многих театрах стали инсценировать не драму, а прозу, где какие-то просветы присутствуют. В частности уже упомянутый «Венерин волос» поставлен в «Мастерской Петра Фоменко», «Письмовник» - в МХАТ имени А.П. Чехова. Казалось бы, невозможно - но спектакли получились потрясающими.

СМИ: Историческая литература… Есть ли она сегодня?
М. К.: Проведу аналогию. Мне приходится писать про британскую премию «Букер», отличающую лучших из лучших. В её «коротком списке» неизменно присутствует исторический роман. Историческую прозу пишут, она входит в высокую литературу. В этом государстве описывать собственную историю - тренд. У нас - нет: историческая проза не вошла в широкий литературный поток. Кстати, чем не «маргинальный» жанр? Почему большие писатели сегодня его обходят? Об этом интересно подумать. Видимо, мы не разобрались со своей историей и, к сожалению, не вышли из процесса постоянного её переписывания. А писателю нужна определённая стабильность.

СМИ: Какой провинция предстаёт в современных произведениях?
М. К.: О провинции в наши дни пишут очень мало. И обычно эти авторы, такая закономерность, не выходят в финалы премий. Счастливым исключением является роман "Крестьянин и тинэйджер", о котором я уже упоминала. В нём описывается современная русская провинция - маленький уездный городишко, деревня с их абсолютной скукой, с узнаваемыми персонажами. Образ складывается безнадёжный, при том что роман производит светлое впечатление: свет возникает не из социальной жизни, а скорее, из чудесных пейзажей, описания фантастически прекрасного неба, из достойных людей, здесь живущих - только находятся они часто в "неуютных", бесчеловечных условиях. Дмитриев рассказывает об угасании деревни, когда-то процветающей. Так ли это? Я не знаю, но думаю, он близок к правде.

СМИ: Человек, напрочь лишённый представления о морали, не аморальный, а именно обречённый жить без ценностной надстройки - так вкратце можно охарактеризовать героя "новой драмы". Есть ли в большой литературе обобщённый образ современника или у каждого из авторов он свой?
М. К.: На мой взгляд, героя, который в некотором смысле путешествует из произведения в произведение, нет. Вот какая деталь: как неудивительно, но в наши дни мало кто пишет о современности, соответственно, о современниках. Статистически таких текстов мало, их не хватает, чтобы составить какое-то системное представление. Мы можем говорить лишь о конкретных текстах. Возьмём, к примеру, роман Александра Архангельского "Музей революции". Настоящим героем его произведения оказывается 70-летний старик, директор музея. Я к тому, что, возможно, героя из числа относительно молодых современников пока не складывается.

СМИ: Лауреат «Большой книги-2010» Александр Иличевский сказал: «Премия - едва ли не единственный способ вписать текст в контекст культуры». Одна из сторон этого высказывания - связь писателя и читателя: не будь премии, до аудитории те или иные книги могли бы не дойти. Насколько сегодня она важна?
И. Б.: Для меня это игра вслепую. Писатель пишет, читатель читает. Я очень плохо разбираюсь в компьютере и практически не просматриваю, что пишут о моих произведениях. Слышал, страшно ругают (смеётся) - словом, обратной связи нет. Опять же есть вещи, о которых лучше не знать: тогда спокойно спишь, плодотворно работаешь и с удовольствием ешь белгородские яблоки (смеётся). А когда приезжаю на встречи, отношения с читателями складываются тёплые, хорошие. Здорово, конечно, что кому-то моё творчество нравится. Но обобщённый образ своего читателя представить не могу.

М. К.: У меня не так много книг вышло, но после издания «Современного патерика» и «Бога дождя» я получала довольно много писем. Присылали открытки, поздравляли с Пасхой. Кто-то из монахов благодарил. Совсем недавно вышел мой роман «Тётя Мотя», который я определила как классическую женскую прозу. И тут приходит очень эмоциональное письмо от мужчины из Питера. Он - чиновник, лет 35-ти. Ему понравилось. Получить от него доброе слово - для меня было необычайно важным. Я ему благодарна.

СМИ: Востребована ли в наши дни литературная критика, и что она собой представляет?
М. К.: Критика как анализ произведений и литературного процесса… Во-первых, она изменилась - из пышногрудой степенной дамы она превратилась в быстрого подростка. Практически выродилось рецензирование. Она есть в толстых журналах, откуда её почти не слышно. Что есть? Отклики газетных и журнальных обозревателей - всегда короткие, написаны так, чтобы их прочли: выразительны и цепляющи. Нужна ли? Конечно, но её сейчас нет.

СМИ: Ваши критерии хорошей литературы?
М. К.: Во-первых, книга должна быть написана хорошим русским литературным языком. Во-вторых, она должна обладать прекрасно сконструированной, продуманной композицией. Писателю должно быть, что сказать - третье. Поясню, как ни странно в последнее время появляются книги, из которых явно следует, что их автору больше всего хотелось её написать, а вот сказать оказалось нечего: внутри - пустая сердцевина. Хорошая литература - есть произведение с важным цельным законченным высказыванием, с глубиной. У многих они отсутствуют.

СМИ: Сегодня к религии весьма не однозначное отношение. Майя Александровна, во многих произведениях вы обращаетесь к этой теме. Интересна ваша концепция.
М. К.: Собственно, никакой концепции нет. Я люблю христианство - религию любви. Любви к человеку, причём к первому попавшемуся. К любому! И для меня она самое ценное. И так меня вдохновляет. Стараюсь хоть в чём-то приблизиться к этому идеалу.

СМИ: Илья Владимирович, ваш роман «Танкист, или «Белый тигр» потрясающий. Для нас, белгородцев, он ещё ближе, чем для многих других, ведь в нём затрагиваются события Прохоровской битвы. Как у вас возникла идея его написания?
И. Б.: Толчком для написания явилась война и попытка её осмыслить. Война, которую нам преподавали в школе, оказалась не той. Большое видится на расстоянии - это раз, ушла цензура - два, постепенно раскрывались архивы, которые нашим отцам и дедам были недоступны, и обнародовались всё новые и новые сведения - три... То, что у меня получилось, - попытка описать войну с точки зрения человека, который родился гораздо позже.

СМИ: По «Танкисту…» Карен Шахназаров снял одноимённый фильм. Как вы относитесь к экранизации собственного произведения?
И.Б.: Мы говорили с Кареном Георгиевичем перед тем, как он начал съёмки. Я сразу определил, что отойду, не буду влезать. Поймите, в своём труде мне пришлось отталкиваться от одних источников, ему - от других. Фильм - это уже его детище, не моё - его герои, видение. Я к этому не имею никакого отношения. Но если мой роман дал толчок творческой мысли, отношусь к этому положительно.