Воистину, беда подкрадывается к человеку бесшумно на мягких лапах. 26 ноября 1987 года около 24 часов раздался звонок в квартиру. Первая мысль была - приехал Саша. Накануне в письме он сообщил, что приедет в отпуск, мол, ждите со дня на день. Открыв двери, я увидел на лестничной клетке группу людей. Военком района сказал, опустив глаза: "Виктор Николаевич, мужайтесь". И сообщил о гибели Саши. Это был удар. Ждали живого сына, а доставили его тело. Врач из состава группы, закатав рукав моей рубашки, сделал укол в вену. Военком зачитал текст соболезнования командира части о геройской гибели сына. Потом попросил меня сообщить жене, она уже спала. Не помню уж, как сказал ей о гибели сына. Обомлев, она упала на пол, стала кричать: "Не верю, не верю! Вот же письмо Саши, мы ждали его". Председатель похоронной комиссии, его заместитель и другие выразили сочувствие и, как могли, утешали нас. Спросили, откуда будем хоронить - из клуба воинской части или из дома? Сказали, что похороны должны состояться в три часа дня. Пояснили, что всё уже организовано: могилка, портрет, оркестр и поминальный обед. Сашу занесли в квартиру, где он вместе с нами провёл свои последние часы. Деревянный гроб был сколочен небрежно: крышка велика не по размеру. Внутри в запаянном цинковом ящике лежал сын. Окошечка не было. Вскрывать запрещено. На крышке гроба чёрной краской - фамилия, имя и отчество. Что мы пережили в ту ночь, рассказать невозможно, в моей жизни не было часов страшнее. Утром, оповещённые заранее похоронной комиссией, мои сослуживцы бархатом обили гроб. Из Харькова едва успели приехать родственники жены. Пришло время и Сашу вынесли из квартиры. Гроб с фотографией сына стоял у подъезда минут тридцать. Все родственники очень любили Сашу, но многие просто физически не успевали приехать из Ижевска, чтобы проститься с ним. Собрались соседи, останавливались прохожие, переговариваясь между собой выясняли, а некоторые догадывались - хоронят очередного "афганца", жалели, качали головами. Выстроилась процессия, впереди несли портрет Саши, подушечку с орденами, венки. На крышке гроба прикрепили парадную армейскую фуражку, рядом цветы. Зазвучала траурная мелодия, колонна двинулась. У вырытой могилы были сказаны речи. Наступил момент прощания. Я и жена обняли гроб, где лежал наш сын, мы не имели возможности даже поцеловать его, только мысленно. Прощались по очереди родные и знакомые. Под звуки гимна и оружейного салюта Саша уходил в вечность. На поминальном обеде о Саше было сказано много добрых слов. Сашу любили в полку как надёжного друга, отличного офицера. На следующее утро по установившейся традиции побывали на могиле Саши. Погоревали, дали волю слезам. У каждого возникли свои воспоминания о сыне, брате, близком человеке... Пришло время установить постоянный памятник на могиле сына. Обратились за помощью к военкому, который направил письмо директору кладбища с просьбой об установке памятника. На складе фактически ничего не было. Мы стали интересоваться у других родителей, где и каким образом они приобретали памятники. У всех пути были разные, и стоило им это немало сил, хлопот, нервов, хождений по различным инстанциям.

Например, знакомой семье с большим трудом удалось в Харькове приобрести памятник за машину труб. Другие получили памятник после неоднократного обращения к министру обороны. И так далее. Стало ясно, что без помощи больших начальников проблему не решить - время было непростое, и законы о льготах повсеместно не исполнялись. Дошли до секретаря горкома. Внимательно, с пониманием он выслушал мою просьбу и поручил одному из своих помощников решить вопрос. Дело, наконец, сдвинулось с места. Портрет и надписи на памятнике высекал молодой художник из Харькова. Приехав к нам, он много расспрашивал о сыне, пытаясь лучше понять, какой тот был человек, чтобы использовать это в художественном замысле. И портрет явно удался - сын на нём как живой. Под надписями отчеканена звезда, из центра которой вырывается пламя. На постаменте изображён горный "афганский пейзаж" с летящим вертолётом. На надгробной плите выбит текст: "Дорогой и верный друг, в наших делах и сердцах - всегда с нами". Подпись - "Боевые друзья". В разные годы к нам приезжали боевые друзья Саши по полку, Афганистану и училищу. Со многими из них мы продолжаем переписываться и перезваниваться. Сколько уж лет нет сына, а память о нём живёт. Виктор ХАМИНТОВ, г.Белгород. P.S. В 1988 году одна из улиц Иркутска, где родился воин-интернационалист Александр Хаминтов, была названа его именем.

13.02.09