Для меня после беседы с Дмитрием Тимофеевичем Завидовым приоткрылась завеса времени. Он как живой учебник истории - яркий и образный. Потому и беседу нашу практически не редактировал. Решил оставить так, как рассказывал сам ветеран.

За землёй на выселки...

Родился я в селе Дегтянка Сосновского района Тамбовской области в 1922 году. Был первым ребёнком в семье. Пять братьев и две сестры родились позже. В селе Дегтянка испытывали трудности с землёй. Наделы располагались за несколько километров от домов, что значительно затрудняло земледелие. Когда мне исполнилось семь лет, родители вместе с несколькими другими семьями выехали практически в чистое поле, где буквально в течение года был возведён новый посёлок. Всего сорок домов - двадцать с одной стороны дороги и двадцать с другой. Построили его к первому мая, отчего и назвали Первомайский.

О коллективизации

Колхоз на моих глазах образовывался. Крепкий, надёжный. Оно и понятно. Выселялись люди сплошь инициативные, работящие. Которые никакого труда не боялись и за счастьем готовы были на край света идти. Потому и работали с утра до ночи. Всё в ударном темпе делали. Правда, жили всё равно не очень хорошо. Время такое было.

Голод, родивший мечту

Когда в 1932-1933 годах наступил голод, мне едва десять лет исполнилось. Однако, так как я был старшим ребёнком в семье, отец взял с собой в город, где покупали мучную продукцию. Отстаивали огромные очереди вместе с отцом, чтобы получить на руки побольше хлеба. На одного человека две буханки хлеба давали, а вдвоём четыре сразу получали. Тогда-то и увидел, что большие города повальный голод, который бушевал в сёлах, коснулся не в пример слабее. Так появилась мечта выучиться и уехать из деревни.

Пешком к учёбе

Тяга к знаниям была необыкновенная. Екатерининская средняя школа находилась в семи километрах от посёлка. Однако ежедневные пешие прогулки ни на грамм не отбили желания к учёбе. Наоборот, чем с большими трудностями сталкивался, тем крепче становилось желание добиться поставленной цели. Учебники изучал за несколько лет вперёд. С "запасом". Меня даже из второго сразу в четвёртый класс перевели. А в старших классах уже тетради с диктантами сам проверял по заданию учителя.

Отец поддержал...

В тридцать девятом закончил школу и решил ехать в Тамбов - учиться дальше. Может, и не вышло бы ничего, однако отец моё решение поддержал, чем и определил дальнейшую судьбу. В этом же 1939 году я поступил в железнодорожное училище. В средне-специальном заведении также прилежно учился. Закончил с отличием. Был на хорошем счету. Потому и на выпускных экзаменах ничуть не волновался и не переживал.

Пустые коридоры

Двадцатого июня 1941 года сдал выпускные экзамены и поехал в родной посёлок. Там и застало известие о начавшейся войне. Телеграммой меня срочно вызвали в Тамбовское железнодорожное училище. Ни в каких учебниках не опишешь, как народ переживал и какая тревога в воздухе витала. Когда я в училище приехал - вместо оживлённых учебных корпусов увидел опустевшие, будто вымершие коридоры.

Фронтовой кондуктор

В училище меня известили о том, что я поступил в распоряжение кондукторского резерва Тамбовского отделения железных дорог. Назначили главным кондуктором по сопровождению воинских эшелонов. Возил на фронт технику, боеприпасы и пополнение, а в глубь страны переправлял эвакуированных людей и технику.

Ловил немецких шпионов

В октябре 1941 года, несмотря на имеющуюся "бронь", в горкоме комсомола написал заявление с просьбой направить на фронт. Просьбу удовлетворили, и буквально через несколько дней я попал во второй запасной воздушно-десантный полк. Днём мы проходили военную подготовку, а по ночам ловили немецких шпионов и диверсантов, которые выбрасывались в наш тыл с завидным постоянством.

Удачная высадка

В январе 1942 года я в звании старшего сержанта прибыл в 4-й воздушно-десантный корпус, и в составе 214-й воздушно-десантной бригады был выброшен в тыл к немцам на территорию Смоленской области. Высадка в тыл к немцам прошла более чем успешно. Отчасти помогла погода - мы дважды загружались в самолёты, но вылет отменяли в последний момент из-за бурана. Помогло и то, что немцы не ожидали столь смелого рейда.

Выжили немногие...

Главной задачей, поставленной перед бригадой, было соединение с конницей генерала Белова. Однако выполнить поставленную задачу так и не удалось. Мы довольно ощутимо тревожили немецко-фашистские войска, делали внезапные налёты, поселяли среди немцев панику. До тех пор, пока не прекратилась доставка по воздуху боеприпасов и продовольствия. Слишком уж большим было преимущество немцев в небе. Когда мы остались практически без еды и боеприпасов, фашисты просто прижали бригаду к болотам и раздавили танками. Из батальона, в котором я служил, осталось в живых всего два десятка человек. Тогда я и получил первое серьёзное ранение.

Голый генерал

Случаев, конечно, рассказать можно много. Тем более, что был я командиром отделения разведвзвода. Однако больше всего запомнилось, как немецкого генерала пленили. Причём - абсолютно случайно. Увидели возле бани аэросани, поняли, что парятся явно не рядовые. Решили "поддать парку" фашистам и ворвались в баню. В корыте сидел немец, а денщик его из ковшика поливал. Взяли в плен, а когда любитель русской баньки одеваться стал - на форме генеральские знаки различия. Повезло, называется!

Кому лучше целиться

После госпиталя я попал на Северо-Западный фронт. Когда была Курская битва, на нашем фронте устроили ложное наступление, чтобы фашисты войска не перебросили. Ад творился кромешный. Оборона была укреплена хорошо как с нашей, так и с немецкой стороны. Вот только фашисты окопались на берегу, а мы в болоте лежали. Им нас как на ладони видно было. Но ничего, выдюжили.

Спасла Сталинская...

В марте сорок третьего отморозил себе ноги. Прикрывал отход группы и получил лёгкое ранение в ногу и небольшую контузию. Двигаться не смог, и так бы, наверное, совсем замёрз, однако меня нашла и вытащила медсестра из нашей части. Была она детдомовская, настоящей фамилии не помнила, и потому воспитатели дали ей фамилию Сталинская.

Из боя в бой

После тяжёлых боёв нас сняли и перебросили в Слатино. После комплектации и формирования 214-ю воздушно-десантную бригаду переименовали в 13-й воздушно-десантный гвардейский полк. Хотели отправить форсировать Днепр, однако понадобился полк намного раньше. Под Кривым Рогом немцы стали отступать, и нас в срочном порядке перебросили туда. Там и был ранен второй раз.

Осколок на память

Всего за войну я был дважды серьёзно ранен и один раз контужен. При пулевом ранении в голову спасла каска. От второго ранения до сих пор осколок в себе ношу. А на территории Польши меня контузило.

Конец войны, но не службы

Войну закончил в городе Шпроттау в Германии. Там же меня пригласили на беседу в контрразведку "СМЕРШ". Честно говоря, много чего передумал, однако причина оказалась простой - меня порекомендовали на учёбу в главное управление контрразведки. После окончания московской спецшколы меня по распределению направили в распоряжение Министерства государственной безопасности Белорусской ССР.

Сложная обстановка

До 1954 года я проработал старшим следователем следственного отдела госбезопасности Пинской области. Обстановка в эти годы была более чем серьёзная. На территории области действовало много банд, организованных из числа дезертиров, полицаев и различного рода предателей. Местные жители называли бандитов "бульбашами". Помимо этого украинские националисты считали несколько районов области украинской территорией и потому постоянно пытались проводить различные устрашающие акции. Вырезали колхозных активистов, сжигали дома. При этом не щадили даже грудных детей.

Стреляли реже, но прицельнее

Конечно, там в нас стреляли меньше, чем на фронте. Однако выстрелы эти были не в пример прицельнее. На войне стреляли все и во всех, а здесь пытались лично каждого работника ГБ взять на прицел. Один раз нас с двумя моими сослуживцами даже в доме пытались спалить. Вырвались вместе с хозяевами только под прикрытием дыма. Жене тогда сообщили, что я погиб, и она несколько дней прорыдала.

Работа в милиции

В пятьдесят четвёртом переехал вместе с семьёй в Белгородскую область. Стал работать старшим следователем по нормам УПК в отделе дознания УВД области. В шестьдесят пятом формировал следственный аппарат и был первым начальником следственного отделения. В 1976 году ушёл на пенсию.

Ни минуты покоя

Однако настоящим пенсионером я так и не стал по сей день. Сначала меня пригласили в комитет народного контроля, где я работал заведующим бюро жалоб. В 1991 году, когда комитет перестал существовать, по конкурсу устроился юристом в частную фирму. Мне тогда уже было шестьдесят девять лет. И где бы не работал, всегда работал юристом. Я и сейчас консультант по правовым вопросам в аппарате губернатора Белгородской области.

По стопам прадеда

о моим стопам, можно сказать, вся семья пошла. Сын Борис - кандидат юридических наук. Дочка, правда, Харьковский авиационный институт закончила. Зато внучка Лена - начальник управления юстиции. И даже правнук Дима сейчас на третьем курсе юрфака учится.

В заключение хочется рассказать, о чём сам Дмитрий Тимофеевич рассказать постеснялся. О том, что он кавалер трёх орденов: Красной Звезды Отечественной войны I и II степеней. Награждён тринадцатью медалями, в том числе "За отвагу" и "За боевые заслуги". Автор семи книг и методического пособия для студентов юридического факультета. Кстати, его книги есть даже в личной библиотеке президента Беларуси Александра Лукашенко. И в свои восемьдесят семь лет Дмитрий Тимофеевич бодр, весел, сохраняет острый аналитический ум и прекрасную память. И читал, между прочим, без очков.