По Белгородской области проходит 540 километров российско-украинской государственной границы.
Но люди, живущие по обе стороны границы, к ней так и не привыкли.
До сих пор на Белгородчине люди не могут привыкнуть к тому, что Украина - другое государство. У многих - там родственники. Многие учились в Харькове, славившемся прежде своими вузами. И вдруг люди, говорящие на одном языке, оказались гражданами разных государств. И в этом отношении село Староселье Краснояружского района - яркий пример. Потому что государственная граница пролегла как раз посередине села…
Бремя военослужащего
Приехали в Грайворон - там пограничная комендатура. Игорь Анатольевич Титов - начальник комендатуры, полковник - встретил приветливо, выслушал, чуть-чуть подумал и предложил начать знакомство с границей с контрольно-пропускного пункта в Казинке. А потом уже двигаться вдоль границы «непроторёнными» тропами. В провожатые назначил заместителя начальника отдела комендатуры по воспитательной работе подполковника Вадима Валерьевича Чижика.
Вадим Валерьевич в пограничниках уже двадцать восемь лет. Прежде служил в Тихоокеанском пограничном округе.
- Но здесь, на границе с Украиной, намного сложнее работать, - рассказывает подполковник. - В первую очередь потому, что нет ещё чёткой демаркации (разграничение на местности. - А.С.). Граница в инженерном смысле пока что плохо оборудована. Пограничникам приходится на месте определять её местоположение. А обнаружение нарушителей очень затруднено наличием лесополос и оврагов.
- А вот недавно, - говорю, - президенты России и Украины договорились о демаркации границы.
- Ну, нам пока никаких указаний не поступало…
Так, за разговором, приехали в Казинку.
- У нас несколько нарядов пограничников работают. Один наряд документы проверяет. Второй осматривает транспортные средства и грузы. Ещё два наряда часовых шлагбаумов, - рассказывает начальник КПП капитан Мустафин.
- А какой график работы?
- Двенадцать часов в день, потом двенадцать - в ночь, затем - отсыпной и выходной. И так постоянно.
- А вот, - говорю, - я и женщин у вас здесь видел. Им не трудно с таким графиком? Всё-таки двенадцать часов смена - это серьёзно.
- Женщина вместе с формой надевает и бремя военнослужащего, - отчеканил капитан Мустафин.
Татьяна Василина на пропускном пункте проверяет документы. Работа сложная и нервная. Сложная, потому что иногда за смену до трёхсот человек проходит. Глаза, конечно, устают, но ошибиться нельзя.
А нервная, потому что люди с неисправными или просроченными документами часто скандалы поднимают.
- Тут самое главное, - объясняет Татьяна Николаевна, - не дать себя вовлечь в конфликтную ситуацию.
- А если он кричит? - спрашиваю.
- Он - человек. У него - нервы. А мы должны спокойно, опираясь на законы, объяснить, почему нельзя проехать. Спокойно говоришь с человеком, и он успокаивается. Понимает, что против закона не попрёшь.
Вот так! У людей - нервы. А пограничники всегда обязаны быть сдержанными и вежливыми. Потому что они - государственные люди на государственной границе.
«Кукушка» с мобильником
В Староселье нас сопровождает ещё один пограничник - тоже капитан, но в гражданской одежде.
- Иначе местные с вами вообще говорить не будут, - поясняет он.
Пограничники называют необорудованную границу «зелёной». Работы на «зелёной» границе тьма. Контрабандисты лезут через неё, как тараканы на кухонный стол. И туда, и оттуда. Хотя, по признанию капитана, больше всё-таки оттуда.
Именно от капитана я впервые услышал о «кукушках», или, как их по-другому называют, - о «фишках». Это люди, нанимаемые контрабандистами из местных жителей. Они постоянно следят за границей. Залегают на том участке, через который собираются провезти контрабандный товар, и наблюдают за обстановкой. С собой у них бинокль и мобильник. Докладывают «работодателям» обо всём увиденном. И такого мастерства в своём деле достигают, что даже опытные пограничники иногда диву даются.
Капитан случай рассказал, как такая «кукушка» от пограничного наряда всего в пятнадцати метрах сидела, а её пограничники несколько часов заметить не могли.
Да и заметишь - толку мало. Житель местный. Паспорт в порядке. На вопрос: «Что тут делаешь?» спокойно ответит: «Гуляю». И если не в стометровой зоне от границы - предъявить ему нечего. Имеет право гулять где ему вздумается.
Или взять приграничное село. То же Староселье, к примеру. Сидит бабушка возле своего дома и окрестности обозревает. Свежим воздухом дышит. И вдруг видит - пограничники едут. Берёт мобильный телефон и звонит «работодателю»: к нам, мол, ребята в погонах прикатили! А ей за каждый такой звонок - пятьдесят «баксов». Неплохая прибавка к пенсии. И опять ничего ей не предъявишь. Ну, сплетничает старушка, что в её возрасте непредосудительно. Ну, пообщаться хочет с людьми, для того и мобильник себе завела. Тоже не запрещено.
Сложно работать на «зелёной» границе. Очень сложно...
Отгородились рвом
При подъезде к селу Староселье дорога раздваивается. Развилку местные жители называют «штанами». Одна «штанина» уходит налево - к импровизированному КПП с украинской стороны. Перед ним ров и бетонные плиты. Вторая - направо. И там, прямо посреди села, тоже упирается в ров и бетонные плиты.
Дорога ужасная: грунтовка, кое-как присыпанная щебёнкой. Едем десять километров в час, и то машину трясёт неимоверно. Не доезжая с полкилометра до границы, оставляем автомобиль. Дальше - пешком. На машине через границу можно проехать только в специальных местах. Таких, как Казинка, например. Правда, здесь и пешком не каждый пройдёт.
Только местный житель при наличии паспорта с местной регистрацией.
На украинском КПП ребята серьёзные. Не успел я с фотоаппаратом подойти - один бежит, руками размахивает.
- Чего надо?! - орёт. - Что ты здесь забыл?!
- Из газеты, - отвечаю, - разрешение есть. Тем более, я с нашей, российской, стороны.
- Иди отсюда! - орёт. - Кто разрешение давал - тех и фотографируй! А тут нечего тереться!
Мой проводник молча показывает глазами - пошли, мол, отсюда. А когда отошли на почтительное расстояние, объяснил:
- Лучше с ними не связываться. Бывали случаи, когда они на нашей стороне людей задерживали, а потом говорили, что на украинской поймали нарушителя…
Раз сходишь, а другой - не захочется
Стучимся к местным жителям. Знакомимся. Супруги Иван и Тамара Кнуренко. Речь у них колоритная - помесь русских и украинских слов, так называемый «суржик». Слушать интересно, а вот читать - увольте. Поэтому перевожу наш диалог на язык родных осин.
- Мешает, конечно, граница. Как не мешает?! У нас ведь почти все родственники на той стороне, - говорит Иван.
- И часто вы к ним ходите?
- Да нет. Они к нам чаще.
- А почему?
- Нам с их погранцами сложно договариваться. Раз сходишь, а другой не захочется. А наши пограничники нормальные. Не пристают к местным.
- А их, получается, зверствуют?
Иван Васильевич отводит глаза:
- Да как сказать… Тут, может, политика замешана…
- Ну, а о чём с родственниками разговариваете? - увожу разговор от скользкой темы.
- Да обо всём, кроме политики!
- А про политику не разговариваете?
- Что вы! Как можно! Они злые все на политиков. Как тему затронешь - так чуть ни до драки дело! И потом разговаривать полгода не будут! У них село напополам разделилось. Своя «граница». Половина за Ющенко, а половина за Януковича. Даже случай такой был - один из местных салют в честь «оранжевой» революции пускал, так предупредил: «Кто за Януковича - на салют не приходите!»
- Ну, а сами украинской политикой интересуетесь?
- Конечно. У нас половина телеканалов - украинские. Смотрим, что и как там происходит.
- Ну, а вы за кого?
- Нам больше Янукович нравится.
- А про зарплаты, про пенсии говорите?
- А как же! У нас пенсии побольше. И работать там вообще негде. У нас стараются работу найти. У нас же и свинарники, и птичники есть.
- Ну, родственники украинские своих политиков ругают. А наших?
- Ой, наших хвалят! Вот бы нам таких, говорят, как Путин и Медведев!
- А конфликты после того, как границу проложили, случались?
- Как же без этого… Они вон рыбу в пруд запустили, а мы ловить ходим. Те, кто запускал, кричали: рыбу нашу не ловите! А мы им в ответ: мы на нашей земле стоим, что хотим, то и ловим! Тем более что семьдесят процентов пруда - русского, и только тридцать - украинского.
Кухня - в Украине, а спальня - в России
Едем в другую «штанину». И если в левой «штанине» ров и надолбы вдалеке от жилых домов, то в правой - прямо посреди улицы. Мало того - дом на левой стороне улицы пополам границей разделён! Кухня в Украине получилась, а спальня - в России!
Местные жители особой радости при виде журналиста не испытывают, разговаривать отказываются. Удалось побеседовать только с двумя бабушками. Но те даже имён своих не назвали.
- Оно нам не надо, - отрезали, но стоят, настороженно смотрят.
- А кладбище как, тоже пополам поделено? - спрашиваю.
- Два кладбища у нас. И у них ещё одно есть.
- А как же на Пасху ходите на могилки родственников?
- Так и ходим туда-сюда. Неудобно, а что делать…
У обеих бабушек такой «суржик», что я с трудом разбираю, о чём они говорят. У одной четверо детей. Есть внуки и правнуки. Все живут на украинской стороне. Неудобно очень к ним в гости ходить. Ну и тому подобное…
Обрываются даже провода…
Где заканчивается российская территория и начинается украинская - хорошо видно по электрическим проводам. Они обрываются на подходе к границе, и опора электропередачи на самой границе стоит сиротливо уже без проводов.
Электричество врозь. Газ врозь. Даже близкие родственники во времена Ющенко общались всё реже и реже. Из-за того, что с украинской стороны пограничный контроль ужесточился. Именно тогда рвы прокопали и бетонные плиты поставили. Хотели, что ли, один народ этими рвами разъединить?
А единственная постоянная и непрерывающаяся ниточка через границу, которая осталась практически неизменной при всех правлениях - наши пьяницы, которые в Украину за водкой ежедневно ходят. Потому что там горилка дешевле...
- 1674 просмотра
Отправить комментарий