Любите врагов ваших

Как же давно это было - а не уходит из памяти, не стирается, словно и моя вина есть в этом далёком эпизоде из жизни начинающей приходскую практику матушки.

Старушка вошла в дом и сразу же залилась слезами.
- Матушка, что же это делается? Невестка моя всё ярится на меня, приговаривает: «Когда ж ты сдохнешь?». А нынче говорит: «Я по тебе в церкви панихиду заказала, авось, скорей приберёшься». Что теперь делать? Может, батюшке сказать, чтоб он на неё наслал… эту, как её? - анахфиму, да?
- Да что вы, бабушка! - от неожиданности я даже опустилась на стул, вместо того чтобы предложить его гостье. - Анафема - это ведь отлучение от церкви. А невестка Ваша и так в храм не ходит, от чего ж её отлучать? Вы лучше - помолитесь за неё.

Теперь уже старушка отшатнулась от меня и воззрилась, точно на сумасшедшую.
- Ты чего это? Как это - помолиться? За неё?!
- Ну в храме свечку поставьте и скажите: спаси, Господи, и помилуй мою невестку, умири нашу жизнь.
- Да чтоб я за эту ведьму молилась? Да ни в жизнь! Она меня со свету сжить хочет, а я молись за неё? Да кто ж такое придумал?!
- Христос придумал, бабушка, Христос. Спаситель наш. В Евангелии написано: «Любите врагов ваших. Молитесь за обижающих вас, благословляйте проклинающих вас…».

Она посмотрела на меня с жалостью и покачала головой.
- Что-то ты, девка, путаешь. Я в церкву всю жизнь хожу, а такого не слыхала.
- Да вы Евангелие читали?
- Неграмотная я. Но любить врагов - не слыхала. Это ж выдумать надо! Да я сама по ней панихиды служить буду, нешто Господь её, а не меня послухает?

Так и ушла, обиженная.
Прошли годы. Померла старуха. Было у неё четверо сыновей, внуков - и со счёту собьёшься, а доживала в холодной, после войны построенной хатке с земляным полом и соломенной крышей, и нечем, да и некому было хату эту протопить холодной осенью, когда отсчитывала она свои последние дни, шепча молитвы перед такими же старыми, как сама, бумажными иконками. Невестка-злодейка скончалась ещё раньше, один за другим померли и сыновья. И внуков уже почти не осталось - кто утонул, кого убили, а тот в тюрьме… Всю жизнь молилась эта женщина Богу, редкую службу пропускала, да о том ли просила? Главному - любви - и сама не научилась, и детей не выучила. Так и сгубила её большое семейство ненависть к ближнему.

Каждый раз, когда читается в храме Евангелие с Нагорной проповедью Христа, вспоминаю я свою давнюю односельчанку и её неухоженную могилку. Упокой, Господи, её душу, и аще возможно - помилуй.

От чего пропадают люди

Трёхлетнему Мише скучно. Никто с ним не играет. Папа работает на компьютере, а мама воюет с кухней. Что-то у неё там не получается с самого утра. То тарелка разбилась, то молоко убежало. Мама спешит, и у неё всё валится из рук.

- Да что же это такое! - вскрикивает она, схватившись рукой за горячую сковородку. - Как же мне всё надоело!
Миша тихонечко подходит к ней:
- Мама, пойдём поиграем?
- Ты ещё! Не видишь, как я занята? - мама готова заплакать.
Миша серьёзно смотрит не неё и говорит:
- Не злись, мама. От зленья люди пропадают.

Съешь колбаску

Трёхлетний Даня завтракает. Есть ему не хочется: только проснулся. Но время не ждёт - пора отправляться в садик. Даня не любит есть с самого рождения. Тоненький, беленький, с каким-то цыплячьим пухом волос на голове, он как будто светится изнутри истаивающей прозрачностью. И несмотря на то, что через полчаса день в садике начнётся ненавистным ему завтраком, я настаиваю:
- Съешь колбаску, Даня, а то не вырастешь.

Даня переводит умоляющий взгляд с меня на отца.
- А почему папа не есть? Он же тоже уходит.
- Папа большой, папа - батюшка. Он идёт на службу, а перед службой не едят.

Даня решительно берёт вилку и говорит сам себе:
- Я съем колбаску! И буду как папа. И большие дяди будут мне говорить: «Отец! Отец!».