В музыкальной жизни Харькова произошло событие. На закрытие ХIII Международного фестиваля «Сергей Рахманинов и украинская культура» в полном составе приехал симфонический оркестр Белгородской государственной филармонии. Этой встречи харьковчане ждали с нетерпением: оркестр уже участвовал в рахманиновских фестивалях и приобрёл в Харькове много поклонников.
Генеральным директором фестиваля, как всегда, являлась заслуженный деятель искусств Украины Лариса Трубникова. Фестиваль состоялся при поддержке Харьковской областной администрации и руководства Харьковской областной филармонии. С российской стороны гастролям оркестра содействовал губернатор Белгородской области Евгений Савченко, координатором выступила директор оркестра Елена Латыш-Бирюкова. На концерте присутствовали высокие гости - cоветник-посланник Посольства РФ в Украине Всеволод Лоскутов и генеральный консул Генерального консульства РФ в Харькове Всеволод Филипп.
В течение пяти лет художественным руководителем и главным дирижёром оркестра является заслуженный деятель искусств Украины Рашит Нигаматуллин. Здесь необходимо вспомнить, что в 1994 году начинающий тогда дирижёр одержал убедительную победу на первом национальном конкурсе имени Стефана Турчака в Киеве. Любители симфонической музыки знают, что Нигаматуллин семь лет работал в нашем городе и возглавлял молодёжный симфонический оркестр «Слобожанский». Затем харьковчане потеряли дирижёра из виду, и вот он в Белгороде и теперь привёз программу, в которую входят 5-я симфония Петра Ильича Чайковского и сюита «Мёртвые души» Альфреда Шнитке.
Музыкальную мысль композитор излагает на бумаге с помощью нотных знаков. Можно исправно проиграть все страницы, учитывая размер, темп, штрихи. Прочтение партитуры дирижёром может оставить равнодушным или даже разочаровать. Но можно интерпретировать замысел композитора и таким образом, что заблестят грани обработанного бриллианта.
Когда артисты оркестра стали проходить на сцену, знатоки смогли отметить, что мы увидим так называемую «оперную посадку»; первые скрипки слева, вторые справа, а виолончели по центру. Это заинтриговало. После аннотации, которую представила доктор искусствоведения Елена Рощенко, должна следовать фраза: дирижёр занял своё место за дирижёрским пультом. Но пульта не было! Лишь дирижёрская подставка. Это сразу бросилось в глаза и сделалось даже как-то не по себе. Как? Наизусть? 5-я Чайковского? Значит, будет представлен мировой уровень дирижирования!
Каждая нота у Чайковского не случайна. И Рашит Нигаматуллин приложил титанические усилия к тому, чтобы убедить в своей трактовке, показать своё видение четырёхчастного цикла. Эта концепция оказалась настолько захватывающей, что великий композитор предстал перед нами иным, не сомневающимся и покорным поворотам судьбы, а отчаянным, темпераментным и неистовым борцом за счастье!
Симфония была сыграна в едином порыве, почти без пауз между частями (в эти мгновения ощущалась наэлектризованная тишина в зале). Дирижёр добился соответствия между своим внутренним миром и сиюминутным реальным воспроизведением написанного, установил удивительный баланс между группами инструментов и звучанием оркестра в целом.
Глубокое изучение произведения Нигаматуллиным стало очевидным уже с экспозиции первой части. И далее даже для искушённых ценителей важным оказалось не то, как мастерски Чайковский в разработке и репризе трансформирует тему рока и как удары судьбы будут побеждены силой духа. Слушателей увлёк стремительный музыкальный поток, повинующийся указаниям дирижёра. Маэстро противопоставлял мощь и подлинно мужскую хватку в главной партии необычайно мягким жестам в изображении вальса (побочная партия), с нежными синкопами и плавными мелодическими волнами.
Во второй части мудрость дирижёра заключалась в том, что, давая возможность солирующим инструментам проводить тему, он выявил красоты сопровождения, насытил оркестровую ткань богатством всех красок, заложенных Чайковским. А затем на нас буквально обрушилась тема рока: дирижёр, сжав левую руку в кулак, был неистов в необходимости борьбы со злом и желании преодолеть его во что бы то ни стало. Да, борьба всегда требует затраты сил, но это того стоит. Ведь счастье не приходит - его завоёвывают. Заключительная тема у кларнета прозвучала уже умиротворённо и проникновенно. Подобно стоп-кадру застыла фермата. Так Нигаматуллин чрезвычайно элегантно завершил вторую часть.
Вальсы Чайковского... В каждом из них есть своя изюминка. Дирижёр представил вальс третьей части симфонии безмятежным бытовым танцем. Логические завершения коротких фраз выявили филигранную проработку деталей.
Жажда жизни в четвёртой части оказалась столь желанной, что выразилась в необходимости темпа более быстрого, нежели ожидала. Теперь Рашит Нигаматуллин излучал энергию и оптимизм. Ни тени сомнения - все невзгоды в прошлом. Уверенно он вёл нас, именно всех нас - и оркестр, и слушателей - к торжествующим заключительным аккордам.
Во втором отделении концерта гости из Белгорода представили сюиту «Мёртвые души» Альфреда Шнитке в концертной аранжировке Геннадия Рождественского. Сюита написана на основе музыки к одноимённому телефильму режиссёра Михаила Швейцера.
Было не только чрезвычайно интересно слушать это произведение, но и наблюдать за игрой музыкантов. Если в первом отделении артисты оркестра были внимательны и сосредоточены, то теперь они чувствовали себя более вольно, но не менее ответственно. Нам продемонстрировали приём «инструментального театра», когда пианистка появилась на сцене ровно к своему номеру. Причём она не проходила между рядами музыкантов, а вышла со стороны зала, и дирижёр подал ей руку. Мы увидели не очередную артистку оркестра в строгом концертном платье. Был создан стилизованный образ исполнительницы, с соответствующей причёской и поведением. Номера сюиты преподносились дирижёром в лёгкой, изящной манере. Он мог позволить себе полуобернуться к залу, жесты были свободны и раскованны. Но вот Нигаматуллин сошёл с дирижёрской подставки - и (согласно партитуре) несколько раз ударил рукой по клавишам рояля…
Киномузыку Шнитке по тематике можно отнести к серии «музыканты смеются». Причём музыканты белгородского оркестра сделали это с хорошим вкусом и чувством меры. Дирижёр выпукло, узнаваемо представил в девяти частях сюиты гротескное изображение действительности. Был юмор и скепсис, лиризм и шаржирование. Но не было комикования, заигрывания с публикой. За что отдельное спасибо.
…Оркестру дарят корзину с цветами. Маэстро высоко её поднимает, эффектно показывает оркестру и ставит на дирижёрскую подставку. Кланяется. Быстро проходит в глубь сцены. Всё. «Закрыть занавес!» - так скомандовали бы в театре. А здесь занавеса нет, и музыканты покидают сцену.
Но нас не покидает чувство сопричастности к историческому моменту: в гостях был белгородский симфонический и сам Рашит Нигаматуллин!