Имя умерщвлённого в застенках Гаагского трибунала последнего президента бывшей Югославии серба Слободана Милошевича подозрительно быстро предано забвению мировыми, в том числе и российскими средствами массовой информации. Складывается впечатление, что кто-то отдал соответствующую команду. Этот «кто-то» вовсю использует СМИ и различные общественные институты для воспитания простонародья многих (но не всех!) стран в духе толерантности.

Казалось бы, благое дело - культивировать общечеловеческие ценности, учить людей мыслить «наднационально». Почти по коммунистическому манифесту Маркса-Энгельса, фактически отменившему само понятие «Отечество». «Человек человеку - друг, товарищ и брат» - замечательная декларация, изложенная в программе строительства коммунизма в СССР. Мне, тогда ещё юному комсомольцу, эта декларация казалась истиной. Истиной, почти божественной.

…Карибский кризис 1962 года пришёлся на время моей службы в одной из частей ракетных войск стратегического назначения. Наше «изделие» было наведено, заправлено и…

Мы много суток провели на стартовой площадке в готовности «номер один». Никто из нас не знал, куда полетит наша ракета, на чьи головы обрушится боезаряд, превосходящий по своей мощи оба «подарка Трумэна», сброшенных американцами на японские города Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 года.

Вот тогда и засомневался я в «божественной истине» о безграничном человеколюбии, когда каждый каждому и друг, и товарищ, и брат. Поколебалась моя вера и в святость принципа «пролетарского интернационализма».

До призыва в армию я четыре года отработал в одном из колхозов Шебекинского района, а на одном из заводов Тульской области - всего лишь несколько месяцев. Однако успел причислить себя к пролетариату. Но, каюсь, никакого чувства родства к заокеанским парням, вчерашним пролетариям из Детройта или Чикаго, а сегодняшним коллегам-ракетчикам, я не испытывал. Также, наверное, и мой отец, потомственный крестьянин, ставший артиллеристом в самом начале Великой Отечественной, не пылал «классовой любовью» к немецким бюргерам, одетым в форму гитлеровского вермахта и вторгшимся на нашу землю…

Многие дни и ночи «стояния» нашей батареи в готовности «номер один» все мои помыслы были о том, чтобы по команде «пуск» наше изделие чётко сработало и доставило смертоносную боеголовку в расчётную точку. Потому что знал: от этого будет зависеть, сколько «подарков Кеннеди» сумеют забросить на нашу землю мои «братья по классу». Из Детройта, Чикаго или из английских Манчестера и Ливерпуля.

Слава Богу, ядерная гроза так и не грянула. Однако «карибский кризис», чреватый этой грозой, многих из моего поколения заставил задуматься над плодами мифотворческой деятельности Маркса-Энгельса-Ленина и их апологетов. Во всяком случае, у меня неосознаваемая прежде, с «младых ногтей» впитанная с молоком матери любовь к Родине, к Отечеству стала глубже и осознанней.

Усиленное «внедрение» понятия толерантности в сознание граждан России, на мой взгляд, есть не что иное, как разновидность «лечения русских препаратом антипатриотизма». Иначе говоря, это направлено на умерщвление чувства патриотизма, которое и без того подверглось мощной «бомбардировке» со стороны людей, родившихся в России, выросших на её хлебах, но считающих себя «гражданами мира». Вспомним хотя бы цинично-бесстыдные перлы экс-министра культуры РФ г-на Швыдкого: «патриотизм - идиотизм», «русский фашизм - хуже немецкого фашизма». Можно подумать, что этот господин свои утверждения поверил практикой. То есть каким-то чудом он спасся из газовой камеры, сооружённой «русскими фашистами» для всех нерусских, и что эта камера имела «большую пропускную способность». А быть может, экс-министр забыл, что печи и камеры немецких фашистов, предназначенные для всех «неарийцев» (а не только, кстати, для евреев, как принято почему-то считать), были погашены благодаря воинам Советской армии, ядро которой составляли именно русские?

И вот такие г-да взялись обучать нас толерантности! Но можно ли наполнять сосуд, уже наполненный до краёв? Русские изначально были более чем терпимы к иноплеменникам, если, разумеется, те не приходили на Русь с огнём и мечом.

…Много лет назад мой приятель-кореец, уроженец Южного Сахалина, куда в начале прошлого века японцы привезли из Кореи его родителей (германские фашисты, «отлавливавшие» на оккупированных территориях СССР молодёжь и отправлявшие на работу в «Третий рейх», всего лишь использовали опыт японских милитаристов), признался мне, что представители старшего поколения сахалинских корейцев были поражены отношением к ним русских.

Для любого корейца любой японец был господином, любой японец видел в любом корейце раба. И вдруг пришли «эти русские» (представители иного народа и даже иной расы!), которые не признавали никаких расовых и племенных различий. И не желали терпеть коленопреклонённости, привитой «рабам» господами японцами.

Это - первая часть признания моего приятеля. Вторую часть он излагал несколько смущённо: «Знаешь, если бы произошло «зеркальное» изменение пропорции и русские составляли бы десять процентов населения, а корейцы - девяносто, то через несколько лет русских среди нас не было бы вообще. Я уж не буду говорить о том, чтобы случайно оставшимся русским доверили хотя бы малюсенький пост начальника».

Это признание приятелю далось, наверное, нелегко. Тем с большей признательностью воспринял я это откровение-исповедь иноплеменника, который в то время для меня был просто одним из многих приятелей (русских, украинцев, белорусов, евреев, грузин и корейцев).

К сожалению, столь почитаемые в среде коммунистов «вождь мирового пролетариата» В.И.Ульянов-Ленин и члены его «гвардии» питали непонятную, скажем так, нелюбовь к великорусскому народу. Владимир Ильич даже «предписал» великороссам «поступиться» своими правами в пользу национальных меньшинств.

И права русских успешно ущемлялись все десятилетия существования Советского Союза. По большому счёту, русский народ даже столицы своей лишился: Москва стала столицей всего СССР. Удельный вес русских москвичей, подобно бальзаковской шагреневой коже, с каждым днём «скукоживается», неуклонно приближаясь к значению величины мнимой. Какая ещё нация может продемонстрировать столь же высокий «градус» толерантности, как мы, русские?! Ну, может быть, сербы Косово, уподобившиеся сказочному Зайцу, пустившему в свою «лубяную избушку» экс-хозяйку растаявшей «избушки ледяной». Как мы помним, Лиса выжила Зайца из его же избушки. Албанцы, нашедшие «стол и дом» в сербском Косовском крае, «плодились и размножались», а потом начали… вырезать гостеприимных хозяев. Не без помощи «учителей толерантности» из НАТО и Евросоюза.

…Сегодня в застенках Гаагского трибунала ждёт расправы ещё один серб - Радован Караджич. В вину ему «великие гуманисты» из НАТО инкриминируют отсутствие толерантности. Оно проявилось тогда, когда в Боснии начался геноцид православных сербов. Мусульмане (наследие турецкого владычества) и католики (наследие владычества австрийского) будто сговорившись, обрушились на реликтовый островок южнославянского православия. Радован Караджич возглавил ополчение сербов, не пожелавших «толерантно» подставлять горло под кинжалы башибузуков. Сопротивление ополченцев было настолько успешным, что на подмогу своим подопечным, находившимся уже в роли оборонявшихся, пришли «гуру толерантности» из дипкорпуса США на Балканах. Согласившись с отвоёванным сербами правом на жизнь в национальном государственном образовании на крохотной территории, американские дипломаты уговорили Радована Караджича уйти с политической сцены. При этом пообещали ему, что никто не будет преследовать национального героя Сербии.

Беда Караджича в том, что он на слово поверил тем, кто гарантировал неприкосновенность и Слободану Милошевичу, если тот не станет противиться сепаратизму в бывшей Югославии. Нашёл кому поверить!..

Нет, я вовсе не против толерантности, напротив, двумя руками «за». Но при одном-единственном условии: толерантность должны исповедовать все языки, в смысле народы. А поучиться толерантности все языки, включая грузинский, латышский, эстонский и западноукраинский, вполне могли бы у русского народа - главного победителя гитлеровского фашизма. По сути своей антитолерантного. Но для этого следовало бы меньше прислушиваться к рекомендациям дядюшки Сэма. Потому что, как учит история, этот «дядюшка» всегда преследует сугубо свои интересы. «Всею скорбью скорбеть мировою» он не может по определению, хотя мастерски жонглирует словами на эту тему, если ему, разумеется, выгодно.

Есть много на планете «бокалов», в которых толерантностью только донышко прикрыто. Вот их и надо бы наполнить до краёв, как «бокал» русской толерантности.