Сердце её перестало биться в подъезде, где пять лет назад она и начала умирать.
Чем объяснить вредные привычки? Глупость, стадное чувство или вера в друзей, которые убеждают нас: «Это всего один разок! Так, за компанию!». Ведь именно с этими словами мы затягиваемся первой сигаретой, выпиваем первую в своей жизни рюмку водки, не пропускаем свою очередь на пущенный по кругу «косячок». Именно этот «дружеский ритуал» стал для Вики настоящей «путёвкой в жизнь», а не тот школьный аттестат, которым гордилась её мама.
Впереди было целое лето свободы, а потом - другой город, поступление в университет, новые друзья. А со старыми расставаться не хотелось не то что на пять лет, даже до утра. Их весёлую компанию «лавочноподъездные» бабульки окрестили «хулиганами, алкоголиками, наркоманами». В обиду на эти слова что ли, кто-то первый раз предложил коллективно «дунуть», чтоб оправдать полученное прозвище. Тот вечер оказался самым весёлым в жизни Вики, и лето пронеслось чередой ярких картинок, в которых ночью начиналась жизнь, а днём закрывались шторы. В приторном дыму друзья казались умнее профессоров, а мать - эгоисткой, пытающейся отправить дочку подальше от дома, от собственной личной жизни. «Проблемные» родители, пресекающие подобную свободу, стали звеном их протеста, а ночной угар сковал эту компанию прочной цепью.

Институт оказался не нужен: «И без диплома можно на рынке носками торговать!». А вскоре и мать встала костью в горле - не дала денег на ночные посиделки. И опять друзья подсказали выход из ситуации: после долгих колебаний вдруг проснувшейся совести, ушла в ломбард подаренная бабушкой золотая цепочка. «Прибыль» решили отметить «по-взрослому» - у одного из друзей «абсолютно случайно» оказался шприц с желтоватой жидкостью… Вику в полуобморочном состоянии друзья привели к двери её квартиры, позвонили и… убежали.
Мама, Наталья Ивановна, долго уговаривала врача скорой помощи не забирать дочь в больницу - городок маленький, узнают - позором покроешься. Сошлись на том, что Вика в ближайшее время отправится к бабушке в деревню на лечение трудотерапией. Но к вечеру она ушла, хлопнув дверью, за которой остались мамины слёзы безысходности.
Через два дня Вика плакала на коленях перед кроватью матери, в ту бессонную ночь у Натальи Ивановны случился сердечный приступ. Дочь клялась, что больше ни ногой из дома, что весь этот кошмар - в прошлом. Но с наступлением вечера, как вампир, неслышно выскальзывала из квартиры. Наутро - опять слёзы раскаяния, напрасные обещания… И так четыре года. Любящее материнское сердце надеялось, что каждый новый вечер окажется последним в этом кошмаре, похожем на сон. Разбудил же её последний звонок врача…
За две недели до смерти, в половине пятого утра Вику привёз в больницу неизвестный мужчина - девушка упала в обморок прямо перед колёсами его машины. Заражение крови пытались остановить всеми силами, а между собой врачи тихонько шептались: «Кто ей виноват? Такая мать порядочная… Не дай Бог никому таких мучений». Но эту судьбу уже было не переписать - помимо заражения крови Вика успела завести ещё кучу несовместимой с жизнью заразы. Исход был уже необратим. Оставалось считать дни, минуты… И лишь под капельницей пришло осознание, что свобода заключалась в другом - в успешной карьере, счастливом браке, любви к матери…
В три часа ночи врач по телефону попросил Наталью Ивановну забрать Вику. Девушка хотела умереть дома. Сердце её перестало биться в подъезде, где пять лет назад она и начала умирать…