Василию Ивановичу Сапрыкину 85 лет. Он работает кузнецом в сельскохозяйственном производственном кооперативе «Большевик» Красногвардейского района.

Дождаться бы…

Каждое утро Василий Иванович на своём джипе «Шевроле-Нива» едет в село Большебыково. Там расположен мехдвор СПК «Большевик». А при мехдворе - кузница.
Дома Василий Иванович машину держит в гараже, а возле кузницы ставит под дерево в тень. Бережёт.
- Это всё, что за весь век заработал, - говорит Василий Иванович, аккуратно закрывая водительскую дверь.
Вообще-то Василию Ивановичу как ветерану Великой Отечественной войны предлагали бесплатно «Оку». Отказался:
- Я живу в плохом месте, там «Ока» не проедет.
«Плохое место» - это хутор Прудный километрах в пяти от Большебыково. Дорога на хутор грунтовая, в распутицу по ней - или пешком, или на вездеходе.
На работу Василия Ивановича провожает сухонькая, домовитая старушка - Пелагея Ивановна, его жена. Стоит в воротах, пока не стихнет рокот мотора удаляющейся машины.

Живут старики вдвоём. Их дому сто лет. Построил его из дубовых брёвен ещё отец Василия Ивановича. Нижние венцы сгнили, и задняя стена просела. Жить в доме опасно. И тяжело: топят дровами.
За дровами Василий Иванович ходит в густо заросший деревьями овраг.
- Это я его так засадил, чтобы не обваливался, - говорит Василий Иванович.
А овраг всё равно растёт. От дома до обрыва осталось меньше тридцати метров.
Но этот же овраг спас Василия Ивановича во время войны. Ему было шестнадцать лет, когда немцы заняли Большебыково и окрестности. Оккупанты угоняли в Германию молодёжь.
- А мы с пацанами прятались в яру, и немец нас не нашёл, - вспоминает Василий Иванович.
У Пелагеи Ивановны и Василия Ивановича есть заветная мечта: хоть напоследок пожить с удобствами.
- Президент Медведев говорил по телевизору, что ветеранам войны положены квартиры. Я стою на очереди, сдал все документы. Дождаться бы, - вздыхает Василий Иванович.

Другие времена

Кирпичный сарай в три десятка квадратных метров. Два запылённых окна. Земляной пол. В дальнем от двери углу - тумба из кирпича, на которой под железным колпаком тлеют угли. Это горн. Рядом - мощный дубовый пень с наковальней. Слева от двери - длинный верстак, справа - одёжный шкафчик. Остро пахнет угольной пылью и раскалённым железом. Это и есть кузница.
Василий Иванович надевает длинный чёрный фартук из толстой ткани, закатывает рукава своей клетчатой фланелевой рубахи и приступает к работе. Раньше у него был помощник - молотобоец. Но теперь вместо молотобойца торчит посреди кузницы зелёный, в потёках машинного масла, железный агрегат.
- Пневматический молот, - пояснил Василий Иванович. - 225 ударов в минуту. Куда до него человеку…
Но помощник Василию Ивановичу всё-равно нужен.
- Я ж не вечный, надо передать ремесло, - рассуждает он. - Ребят у меня перебывало много, учу-учу, а они покрутятся и уходят. Не, говорят, проклятая здесь работа - тяжело и вредно для здоровья. Да, времена теперь другие…
Это точно - другие теперь времена. Не то, что осенью 1945 года, когда председатель колхоза имени 8 Марта (был такой в Большебыкове) заявил демобилизованному солдату Василию Сапрыкину: «Будешь у нас кузнецом!».
- Откомандировали меня на МТС, я там подучился кузнечному делу и с тех пор работаю, - вспоминает Василий Иванович.
МТС, если кто не знает, - это машинно-тракторная станция; в те времена по причине малого количества техники она была сконцентрирована в одной на весь район организации и выезжала работать в колхозы по их заявкам.

Три немецких «гостинца»

В феврале 1943 года советские войска прогнали немцев из Красногвардейского района. Василию Сапрыкину уже было восемнадцать, его призвали в армию. И в первом же бою он был тяжело ранен.
- Держали оборону под Прохоровкой, - вспоминает Василий Иванович. - Немецкие танки прут, а мы окопались в голом поле - это там, где сейчас Звонница, чуть от неё правее. Приказ по цепи: отсечь от танков пехоту. А бурьян стрелять мешает. Я былинки поломал, только прицелился, но тут меня как садануло…
Пуля ударила в правую щёку и прошла сквозь лицо навылет, повредив верхнюю челюсть. У Василия Ивановича до сих пор шрам на верхней губе.
Через полгода из госпиталя солдат снова отбыл на фронт. Бои шли уже в Польше.
- Мы на этом берегу Вислы, а немец на том, садит из пушек, и «рама», зараза, над нами летает, корректирует огонь… Ну, это такой двухфюзеляжный самолёт-разведчик у немцев, - пояснил про «раму» для не воевавших журналистов Василий Иванович. - Меня и шарахнуло снарядным осколком в спину…
А третий немецкий «гостинец» достался Василию Ивановичу уже на подступах к Берлину. Сквозное ранение пулей в левое бедро. Весть о победе застала его в госпитале.

Голыми руками

Работа в тот день у Василия Ивановича была несложная: ковал «зубья» для бороны.
- А вообще я могу отковать из железа всё, что угодно! Видели ворота в наш парк? Моя работа! - гордо заявил сельский кузнец.
Мы знали, что он не преувеличивает. По соседству в ремонтных мастерских слесари работают «сапрыкинскими» гаечными ключами. Василий Иванович делает их из поршневых «пальцев». Магазинные ключи от большой нагрузки ломаются, а «сапрыкинским» - хоть бы что…
В общем, мы были наслышаны о мастерстве сельского кузнеца. Но всё-таки попросили его на наших глазах отковать что-нибудь поинтереснее «зуба» для бороны. Ну, хотя бы, например, кочергу. Василий Иванович с минуту подумал, а затем, порывшись в груде металлолома, вытащил оттуда ржавую стальную полосу. И началось священнодейство (смотри снимки 1-6).
И четверти часа не прошло, как мастер превратил бросовую железяку в полезное изделие. А ещё удивились мы тому, что работает Василий Иванович без рукавиц.
- Так я всю жизнь голыми руками работаю, - ответил кузнец. - Бывало, зимой приду в кузницу, а тут всё железо инеем покрыто. Беру голыми руками - и ничего…
А руки у Василия Ивановича могучие. Как-то, ещё в колхозные времена, поехал на курорт. И там при медосмотре дали ему динамометр: жимани, мол, для измерения силы кистей рук. Ну, Василий Иванович и жиманул… Весь медперсонал сбежался поглядеть на сломанное изделие.
- У меня при росте метр 79 было 110 килограммов весу, - говорит он. - Теперь уже, конечно, не тот организм. Что поделаешь - возраст…
Василию Ивановичу Сапрыкину 85 лет. А он работает. Кузнецом…