Сделан в СССР

Мне повезло жить и работать на переломе эпох. Отчётливо помню, как в конце восьмидесятых вместо политически выверенных передач неожиданно для всех появляются передачи, сломавшие стереотипы советского ТВ. Вдруг на экраны выходит «Взгляд» со своими свободными разговорами на разные темы. Это был глоток свежего воздуха, в котором все так нуждались. Я отдал Гостелерадио СССР 30 лет жизни, но годы перестройки считаю золотым веком телевизионной журналистики.
В то время я работал в Брюсселе, возглавлял корпункт Гостелерадио в странах Западной Европы. Рассказывал советским телезрителям о международных событиях, о том, чем живут европейцы. Советский агитпроп - оружие мощное, но я сознательно не выискивал никаких изъянов, никакой помойки капитализма. Показывал в своих репортажах красоту главной городской площади Брюсселя Гранд Пляс, которая на время цветочного фестиваля превращается в один сплошной благоухающий ковёр. Рассказывал о голландских фермерах, чьи ухоженные коровки без всякой «битвы за урожай» дают прекрасные надои. Снимал гипермаркеты, объясняя преимущества крупноформатной торговли - то, к чему мы пришли только недавно.

В Брюссель - столицу НАТО - я приехал, конечно же, несколько зомбированным. В Москве меня предупредили, что, возможно, за советскими журналистами западная разведка установит слежку. Не знаю, может, первое время и следили, проверяли, как мы работаем. Но, убедившись в том, что свой нос мы ни на какие военные объекты не суём, советской съёмочной группе дали карт-бланш. Регламент был чёткий. Пишешь заявку, получаешь разрешение на интервью с любым начальником, вплоть до генерального секретаря НАТО, с которого, собственно, и началась серия моих репортажей. Мы получили доступ к видеотеке НАТО, побывали на многих стратегических объектах, приоткрывая железный занавес.
Как-то мы получили приглашение посетить военные базы США в Западной Германии. Снимали всё подряд, даже с вертолёта, потом встречались с верховным главнокомандующим. Помню, перед съёмками я успел забежать в сувенирный магазин и купил герб СССР, который тут же наспех нашил на рубашку (фирменной атрибутики у телевизионщиков Центрального телевидения тогда не было). Попросил оператора взять герб крупным планом. На экране всё смотрелось солидно, и было сразу понятно, что в гостях у американских военных находятся именно советские журналисты. Я был горд своей находкой.
О таких, как я, говорят «Сделан в СССР». Я никогда не открещивался от своего прошлого. Не скрою, мне было больно наблюдать за тем, как трое подвыпивших мужиков одним росчерком пера в Беловежской пуще решили судьбу империи, попросту развалив её. Натовские генералы в тот судьбоносный год просто ликовали: противник вдруг сам исчез - без боя. Представляете, они десятилетиями к чему-то готовились, накапливали вооружение. А тут даже напрягаться не пришлось.
Мне, как преподавателю, больно смотреть, как всякими ЕГЭ и другими чужеродными стандартами разрушают нашу систему образования, некогда лучшую в мире. Два года назад я побывал в Китае. Удивительная страна, удивительные люди, которые, в отличие от нас, не изобретают велосипед, а предпочитают пользоваться проверенными технологиями. И сохраняют при этом всё самое лучшее, что было накоплено предыдущими поколениями. Есть чему поучиться.
Меня часто спрашивают, почему я не остался жить за границей. Я посетил порядка 70 стран. Пять лет провёл в мусульманском мире, тринадцать - в Европе. И вдоволь насмотрелся на наших эмигрантов, ностальгирующих по России. Чтобы стать американцем, нужно родиться в США или хотя бы жить там с детства. Наши эмигранты, живущие в США, Израиле анклавами, - это чужеродное тело. Я не хотел бы чувствовать себя чужаком. И я люблю свою страну, своё родное «болото», если хотите. Человек должен жить там, где его корни. Я считаю себя москвичом, хоть и «литовского разлива». И верю, что свой светлый путь Россия всё-таки найдёт - не можем же мы вечно блуждать по тоннелю!

Уроки жизни

Конечно же, я помню самое первое интервью, которое подготовил для студенческой газеты «Московский университет». Это было интервью с Юрием Левитаном. Я дрожал перед ним как осиновый лист. Он посмотрел на меня внимательно и очень неспешно, размеренно, чтобы я успевал записывать, начал отвечать на наивные вопросы студента. Потом были сотни и даже тысячи интервью, репортажей. Но самое первое, как и первая любовь, останется в памяти навсегда.
В девяностых я ушёл из эфира, потому что эта была уже другая страна, другое телевидение. Может, это прозвучит грубо, но я не хотел служить господину Гусинскому и мыть сапоги господину Березовскому, как это делали некоторые «телекиллеры», разбогатевшие на своём приспособленчестве. Телевизионщики - странные люди. Они рассуждают так: если я уйду из эфира, моя жизнь закончится. Ничего подобного. Я ушёл, но моя жизнь не закончилась, а получила новый виток развития. Я освоил несколько новых профессий, начал разрабатывать, так сказать, новые «жилы». Работал заместителем директора крупного издательства, затем заместителем министра печати и информации правительства Московской области. Сейчас тружусь на ниве преподавательства.
Современная журналистика, конечно же, не та, что была раньше. Стал беднее язык, исчезают целые жанры. Я могу читать в прессе лишь избранных авторов, в основном политологов. И точно также смотреть избранные передачи. От всего остального наступает несварение. Своих студентов я учу ставить перед собой самую высокую, почти недостижимую планку. Лишь тогда можно чего-нибудь добиться. Лекции веду в форме живой беседы. Профессорские монологи в стиле «Я в искусстве» мне чужды. В работе тележурналиста я всегда руководствовался принципом: человек по ту сторону экрана не глупее, а умнее тебя. Поэтому не надо вешать ему лапшу на уши. Сначала сам досконально изучи вопрос, а уж потом выдавай информацию.
От современной молодёжи я получаю колоссальный заряд энергии. Люди моего поколения не способны генерировать творческие идеи так, как это делает сегодняшняя молодёжь. Они живут славным прошлым и, как правило, очень консервативны. Поезд-экспресс, в котором мы все находимся, сегодня движется с такой бешеной скоростью, что надо успеть в него сесть.
Если я когда-нибудь возьмусь за написание книги - а такие мысли иногда в голову лезут - я постараюсь написать честную, откровенную книгу-воспоминания. Конечно же, в ней я обязательно поблагодарю судьбу за свою профессию. Я много повидал. Но, тем не менее, всё равно мечтаю о путешествиях. Ещё не побывал на Филиппинах, во Вьетнаме, Мексике, Бразилии. В последние годы много путешествую по России. Открыл для себя новые неизведанные уголки. Знакомство с окружающим миром - это и есть тот самый капитал, ради которого человек живёт на этой земле. Поэтому я стараюсь занимать свою жизнь созерцанием. Наслаждаться даром настоящего учит и книга Робина Шарма «Монах, который продал свой «феррари», ставшая моей любимой книгой.
В моей квартире уже много лет висит бумажная карта мира. Каждый раз, когда я откуда-нибудь возвращаюсь, я делаю на карте отметку: вкалываю в неё флажочек. Пока карта не будет полностью исколота, я не успокоюсь...