«Фауст» российского режиссёра Александра Сокурова, вышедший в прокат 38-ми стран мира, появился на экранах российских городов-миллионников. Белгороду с количеством жителей куда более скромным выпала неожиданная удача. Показ фильма организовали 9 февраля — в зале кинотеатра «Радуга» не оказалось ни одного свободного места. Впервые в нашем городе транслировали интеллектуальное авторское кино.

В сентябре минувшего года Сокурову вручили «Золотого льва» - высшую награду Венецианского международного кинофестиваля. За киноленту «Фауст» со словами «это один из тех фильмов, которые навсегда меняют всякого, кто их увидит». Интересно, что испытывал режиссёр, держа в руках его, «такого маленького», но к которому «такой длинной дорогой пришлось идти»? Думал ли о том, что он — друг и ученик Тарковского — признан в этот раз лучшим, как когда-то его великий учитель (за «Иваново детство» в 1962-м), и лучшим безусловно? А по ту сторону экрана гордость за санкт-петербургского художника и всю его творческую команду, полагаю, испытали многие россияне. И, думается, испытали бы и без престижной статуэтки, лишь потому, что «Фауст» - во всех отношениях произведение исключительное, а его автор — подлинный мастер.

«Вечный образ» культуры

Фауст - «вечный образ», порождённый мировой культурой. Прототипов у него множество. В основе мифа есть и реально существовавшие личности. Самая значительная из них - Георгиус Сабеликус Фаустус-младший или Иоганн Фауст, живший в Германии на рубеже XV-XVI веков, - доктор, астролог, приобретший репутацию чернокнижника, странной и даже страшной личности, многие считали его приспешником дьявола. «Великий медиум, второй среди магов, астролог и хиромант, гадает на огне, по воде и воздуху», - гласила кричащая надпись на его визитке.

Хвастал знаниями всех наук, заявлял, что ничего достойного удивления в чудесах Христовых нет, что он сам берётся совершить всё то, что совершил Спаситель. В сборнике легенд «История о докторе Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике», вышедшем во второй половине XVI века, утверждается, что учёный по имени Фауст заключил договор с дьяволом. Он не мог утолить своё любопытство, его мучил вопрос: «Что движет миром и на чём движется этот мир?». А, вступив в сделку, Иоганн обрёл силу, всю мощь которой никто не в силах и представить.

В одной из описываемых историй рассказывается об удивительной
возможности Фауста постучав по простому деревянному столу, вызвать фонтан вина (в фильме Сокурова об этом отдалённо напоминает сцена в трактире, когда ростовщик извергает вино из стены). Однако существовали и другие точки зрения, которые отказывали «великому медиуму» в причастности к какой бы то ни было силе, а определяли его как глупца, шарлатана, бродягу, пустослова и «безнравственного, бесполезного и невежественного лекаря-жулика».

Как бы там ни было, но легенда или быль о сделке человека с дьяволом – бессмертная душа в обмен на запретные знания или неземные удовольствия – переосмысливалась в многочисленных художественных произведениях. Сочинения Кристофера Марло, Фридриха Клингера, Генриха Гейне, Иоганна Гёте, Томаса и Клауса Маннов, Алексанра Пушкина, Ивана Тургенева, Михаила Булгакова... — в литературе; Людвига Шпора, Гектора Берлиоза, Ференца Листа, Альфреда Шнитке, Шарля Гуно... — в музыке; Рембрандта, Врубеля, Дали... — в изобразительном искусстве; Жоржа Мельеса, Фридриха Вильгельма Мурнау, Гонсало Суареса, Брайана Юзна, Яна Шванкмайера — в кинематографии. «Фауст» Сокурова, вобравший и переосмысливший опыт гениев прошлого, являет самостоятельное, целостное, глубокое, крайне яркое и индивидуальное творение в контексте упомянутого и за его пределами.

Часть целого

«Фауст» - фильм четвёртый и последний в тетралогии Сокурова о природе власти. До сих пор обсуждаемы первые ленты «Молох» (1999), «Телец» (2000), «Солнце» (2004) и культурная реинтерпретация режиссёром их центральных фигур: Гитлера, Ленина, японского императора Хирохито соответственно. Обсуждаемы не только потому, что явления удивительные, но и потому как не осмыслены до конца, да и могло ли быть иначе? Воспринимать их необходимо в совокупности, а «Фауст» - часть целого, заключительная. Последняя, как уже сказано, но, думается, лишь по времени создания. После просмотра «Фауста» возникает мысль о том, что он логически предваряет три остальные.

Почему? Для начала вспомним двух немецких мыслителей Иоганна Гёте и Фридриха Ницше. Первый создал трагедию «Фауст», над которой с перерывами работал с 1774 по 1831 год. Образ томящегося жаждой познания учёного предвосхитит идеи Ницше, поставившего под сомнение не только принципы действующих форм общественно-политических отношений, но и религии, культуры, морали – всё то фундаментальное, на чём человеческое общество зиждется. Во второй половине XIX века он выдвинет идею о сверхчеловеке, провозгласит, что «Бог умер», подразумевая под этим духовный кризис человечества с его утратой веры в абсолют моральных законов, во вселенский миропорядок. И вот, покажет Сокуров, Фауст-сверхчеловек шагнёт в XX век. Личины его будут различны: Гитлер, Ленин, Хирохито… На что обрекут они мир? Мог ли подозревать об этом Гёте, когда оправдывал и прощал своего Фауста, распахнув перед ним райские врата?

Так говорил Сокуров

Фильм «Фауст» - не экранизация произведения Гёте. Режиссёр «написал» свою версию, вместе с автором литературного сценария Юрием Арабовым и соавтором киносценария Мариной Кореневой он извлекает из немецкой трагедии фабулу первой части, развёртывая её в другом порядке. При этом Гёте контрапунктом присутствует в фильме, но для авторов важнее воплотить иные идеи.

Видимо, данью немецкому поэту является и имя Генрих (только у Гёте он именуется так, во всех остальных случаях - Иоганн), и тот факт, что актёры говорят на немецком. Звучит немецкая речь, между тем зрители же слышат одноголосый закадровый перевод самого Сокурова. И вот что любопытно: перевод не дословный, иногда и вовсе отсутствует, а в некоторых фрагментах режиссёр говорит о другом. Скажем, звучит отрывок из Гёте: "Habe nun, ach! Philosophie, Juristerei und Medizin, Und leider auch Theologie Durchaus studiert…" О том, что изучил Фауст и юриспруденцию, и медицину, и философию, и богословие… А Сокуров размышляет о том, что знания эти оказались бесполезными, счастья ему не принесли, смысл жизни обрести не помогли (собственно, это есть и у Гёте, но далее по тексту). Благодаря переводу режиссёр становится как бы включённым в повествование, позволяя определить основную идею и привнося дополнительные смыслы.

Пространство и время

По задумке создателей фильма в окрестностях Праги сконструировали немецкий городок с 26-ю мощёнными улочками, фахверковыми домиками. Прагу выбрали из-за достаточно скромного для такого фильма бюджета (он составил 9,3 млн евро). Интересно, что в столице Чехии - на углу Карловой площади, в самом начале Вышеградской улицы - расположился «Дом Фауста», в котором тот жил во времена Рудольфа II. И в котором, по преданиям, ему впервые показался Мефистофель. Такое вот соседство.
Кинодействие же развивается в первой половине XIX века, времени, когда Гёте творил свой самый главный из романов, а общество балансировало на грани: с одной стороны, поступательное развитие науки и техники, с другой - упадок культуры, экзистенциальный кризис, вызванный утратой, обесцениванием нравственных императивов. Люди постепенно научались очищать от нечистот своё тело, но не душу. Собственно, в дальнейшем ситуация только усугубилась. В XX веке и в наши дни духовность и связанные с нею поиски отходят на второй план, а то и вовсе воспринимаются как атавизм.

Свет рождает истину

«Фауст» создан в формате 4:3, в таком обычно снимали «немое» кино. Временами изображение искажается оптикой - приём для Сокурова традиционный. В эти моменты мы наблюдаем деформацию сознания героя, видим как бы на стыке действительности и ирреальности. Кадры размытые, приглушённые, цветовые тона нереалистичные, в основном, мрачные. Лишь с появлением в кадре Маргариты (европейская актриса русско-немецкого происхождения Изольда Дюхаук) они становятся светлыми, нежными, мягкими, в таких лучах существуют ангелы. А Маргарита — словно ангел, сошедший с ренессансных живописных полотен.
Глядя на неё, вспоминаешь Мадонн Рафаэля, да Винчи, Боттичелли, Дюрера, Кранаха... Или Венеру, или Еву — словом, Маргарита Сокурова — женский идеал Возрождения, природа которого божественна. Однако не устоит и она. Похоть исказит её черты, звериный оскал явит и Фауст. Замедленный кадр – и свет рождает истину: у человечества нет и крупицы надежды на спасение.

А был ли Фауст?

В начале фильма Фауст (актёр Венского драматического театра Йоханнес Цайлер) стремится постичь тайну души, буквально ища её в теле покойника, которое он нетерпеливо потрошит. Поиск обречён на неудачу, героя ждёт разочарование. Фауст не спит, не ест. В его собственной душе – пустота: там ничего нет.

Свой перстень с «философским камнем» он относит к ростовщику Маурициусу Мюллеру (актёр Антон Адасинский - руководитель питерского театра DEREVO, обосновавшегося в немецком Дрездене). Частично персонаж ростовщика вбирает в себя функции Мефистофеля, но тип дьявола представляет весьма странный: не выказывает большой заинтересованности в человеке, ведь к нему набралась огромная очередь желающих продать свою душу (как актуально для дня сегодняшнего!). Сам он - жалкий, измученный, расползшийся, походящий на жирного слизня.

Очень удобен человеку дьявол. Согрешивши, мы нет-нет да и скажем: «Чёрт попутал». Вроде бы и ответственности никакой. Но дьявол, бесполый и бесплотный падший ангел, бросивший в начале времён вызов Богу и постоянно желающий доказать, что человек недостоин милости Божией, - «часть вечной силы… всегда желавший зла, творившей лишь благое». Он не выбирает за человека. Человек выбирает сам. С другой стороны, ростовщика и Фауста можно объединить в одного героя – Фаустофеля, и воспринимать Маурициуса как совесть, которая ещё удерживает Фауста в системе человеческих координат, утверждая веру в себя, а тем самым и во Всевышнего. Знаменуя приближение окончательного разрыва Фауста с последним, по мере развития сюжета Маурициус будет чахнуть.

К слову, церковная форма этого имени — Маврикий («тёмный»). К святому Маврикию обращаются все больные и страждущие. В определённом смысле болен и Фауст, но его жажду утолить не способен никто. Его нисхождение происходит постепенно. Герой жаждет денег, видимо, считая, что деньги даруют ему ту жизнь, которую он желает. Затем, обуреваемый похотью, стремиться овладеть Маргаритой. Плотским удовлетворением заняты его помыслы и на похоронах её брата Валентина, которого он и убил. Ни на секунду не задумываясь, убирает Фауст со своей дороги мать Маргариты и лишает невинности девушку в одной комнате с трупом. Тем самым утверждает собственную власть.

Её он тоже жаждет. Мир помнит: снедаемые ею разворачивали войны и революции - кровопролитные, бессмысленные, нелепые. Попадали в свою же ловушку – слепая вера в собственную мощь опустошала, выжигала дотла. Опыт войн далёкого и недавнего прошлого за веру, за территорию, за личные амбиции вождей не дали ничего, лишь убийцы стали много изощрённее.

В своих непомерных тщеславии и гордыне Фауст — нежизнеспособный гомункул, упоённый властью, забивает камнями ростовщика, тем самым окончательно разрывая связи между человеком и человеком, между человеком и Богом. Он опускается на самое дно, а ему показалось, поднялся на вершину (съёмки происходят в Исландии) и остался вне времени и пространства - одинокий, одержимый и свободный, обречённый на вечное томление.